– Тогда я сделаю глоток за вашу компанию. Я иногда пользуюсь ее услугами, правда, никогда не думала, что скажу об этом вам лично.

– Мадемуазель, вас тут не спаивают? Ничего, что я вас ненадолго оставил?

Стоя у меня за спиной и опустив руки на мои плечи, Дженнаро наклонился ко мне так близко, что его дыхание приятно обожгло шею.

– Все в порядке, правда. Спасибо.

Уперевшись головой в железные мышцы, я смотрела на него снизу вверх.

«Если ты еще раз так наклонишься, я опьянею от тебя сильнее, чем от всей «poncha» на Мадейре», – как же мне хотелось произнести это вслух…

– Поосторожнее с poncha, ладно? – Он указал на поднос с «соком» из маракуйи. – Я вернусь к вам через пятнадцать минут.

– Да, конечно.

– Попрошу минуту внимания! – Мигель обратился ко всем присутствующим. – У меня есть тост. Так как с нами сегодня гостья из другой страны, я хочу сказать следующее… Дорогая Джулия! Ты не можешь покинуть Мадейру, не сделав трех вещей: не увидев, как готовят настоящую «poncha», не попробовав «Banana de Madeira» и не отдав свое сердце настоящему мужчине!

– Мне пора менять бойфренда, – наигранно вздохнула Франгиция, легонько ударив меня ногой под столом.

– Спасибо, Мигель! Спасибо вам всем!

Стеклянная поверхность моего стаканчика соприкасалась с бокалами людей, которые еще какой-то час назад были для меня чужими и незнакомыми.

– А это подарок тебе, – рассмеялся Мигель, который предварительно о чем-то попросил владельца «Аптеки». Тот в свою очередь дал указания официанту, и через минуту мне вручили смешную деревяшку с выбитой надписью «Madeira».

– Точно пора менять… – твердила уже сильно подвыпившая Франгиция.

– Что это за штуковина?

– Это называется «caralinho» – деревянное приспособление, с помощью которого готовят мадейрскую «poncha».

– Да, а еще это маленький член, – вовремя подключилась Франгиция.

– Франгиция, – рявкнул Дженнаро, оторвавшись от своей беседы. – Мигель, проследи за своей подругой. По-моему, ей уже давно хватит пить.

– А что я не так сказала? – Девушка была искренне удивлена и даже несколько обижена. – Можно подумать, я виновата, что название этой штуки означает маленький член.

Мигель точно не мог следить за Франгицией, потому что он сам был подшофе и не сводил с меня глаз. Я непроизвольно выпустила деревяшку из рук, стараясь не задохнуться от всеобщей истерики и дикого хохота.

– Жорж, объясни мне, что здесь происходит…

– Не обращай внимания, они все просто пьяны. Особенно Франгиция.

– Ты не прав, брат мой, я никогда не чувствовала себя так хорошо, – отозвалась она.

Через полчаса не только Жорж стал ее названым братом – в моем лице у нее появилась «сестра», и тогда я поняла, что Франгиция приплыла к финишу. Мне наконец-то объяснили, что «Caralho» – это самое жесткое португальское ругательство, соответствующее русскому «х…й». Окончание «inho» носит уменьшительно-ласкательный характер как в именах, так и в существительных. Игра слов плюс игра букв – и название предмета для приготовления poncha по иронии судьбы совпадает с мужским половым органом крохотного размера. Оставалось благодарить Бога, что напиток все-таки помешивают с помощью деревяшки, лежащей на моих коленях. Зато очередная выходка Франгиции подарила мне ответ на вопрос, почему Дженнаро произнес мое имя, как «Julinha». С одной стороны, мне импонировала нежная вариация, с другой – таким образом португальцы обычно обращались к любимым детям.

Было около трех часов ночи, когда компания начала потихоньку рассасываться. Я чувствовала, как усталость наваливается на меня с каждым шагом секундной стрелки, но мужественно терпела. Сил смеяться больше не было, особенно после нелепой ситуации с мадейрскими бананами.

– Джулия, а ты уже покупала banana de Madeira? – спросил Мигель.

– Нет, но мне говорили, что они очень вкусные.

– О! Они не просто вкусные! Их рекомендует сама Долорес!

– Это какая-то местная святая?

Компания была убита наповал. Не выдержал даже вечно сконцентрированный Дженнаро, который чуть не выронил бокал с красным вином. Я не могла понять, что такого смешного было в моем вопросе, но реакция окружающих передалась мне заразительным импульсом.

– Она прекрасна… – Мигель практически съехал под стол. – Я предлагаю устроить голосование совета директоров. У нас есть два банковских владельца, хозяин ресторана, Booking.com, BMW и человек, которому принадлежит весь мир. Господа, кто за то, чтобы эта девочка осталась жить на Мадейре?

Они по очереди вставали, чокались, до синяков зацеловывали мои щеки, а мне все казалось, что все это происходит с кем-то другим. С другой девочкой из какой-то другой страны.

– Пожалуйста, объясните мне, кто такая ваша Долорес… – взмолилась я.

– Мадемуазель, вы практически попали в точку, – начал Дженнаро, заглушая раздающийся со всех сторон смех. – На местных бананах часто встречаются наклейки с надписью «Долорес рекомендует». И многие действительно считают, что эта женщина – святая.

– Почему?

– Потому что это мать Криштиану Роналдо.

– Я не выдержу. Больше не выдержу… Прошу вас… Хватит смешить!

Соленая жидкость текла по щекам в то время, как мышцы пресса сводило от раздирающего хохота. Мы «погибали» до тех пор, пока к зданию «Старой Аптеки» не подъехала полицейская машина. Счет уже был оплачен, время уверенно топало навстречу рассвету, а хозяин «Old Pharmacy» пригласил нас всех на свой день рождения в следующий понедельник. Каждый год он дарил себе в праздник новую машину и устраивал пробный тест-драйв на самой опасной горной дороге. А дальше просто: гости пили ровно столько, сколько вмятин и царапин осталось на опробованном автомобиле.

– Не вовремя, – резюмировал Мигель, исподлобья поглядывая на полицию, – эти будут караулить до последнего.

– Ты что, собираешься садиться за руль в таком состоянии? – После святой Долорес ко мне с большим опозданием все-таки вернулся дар речи.

– Собираюсь.

– Я поведу, – неожиданно икнула убитая в хлам Франгиция, чья голова безжизненно упала мне на плечо.

– Что-то я сомневаюсь, что на Мадейре разрешено такое количество промилле в крови, – я вопросительно посмотрела на Дженнаро.

– Пойдем, – решительно сказал он. – Разберемся по дороге к машине.

В столь позднее время суток заведение практически опустело. Оставшиеся на парковке «Royce», «BMW» Жоржа и еще пара спортивных транспортных средств физически не могли ускользнуть от внимания сидящих в машине полицейских. Если Мигеля слегка пошатывало, то Франгиция с трудом цокала каблуками, без конца спотыкаясь о бесформенную брусчатку. Мы остановились в двух шагах от парковки, потому что моей «сестре» становилось все хуже и хуже, правда, она была единственным человеком, который этого не осознавал.