и только макушка торчала наружу. И что же ты такая бедовая? Месяца не прошло, как он натирал ей обмороженные ножки, а теперь вот, простуду подхватила.

Приложил ладонь ко лбу Натальи, горячо, слишком горячо, нужно срочно сбивать температуру.

— Вадим, — Роман поднял голову на стоявшего рядом сына — достань смородиновое варенье, я морс наведу.

* * *

Наташу засосало в горячую трясину, она пытается выбраться, оттолкнуться ногами, но опоры под ними нет. Руки не слушаются, обессилили, висят вдоль тела, как бесполезные плети. Болото затягивает все сильнее, опаляя своим жаром, и Наталья сдается, она проиграла в этой схватке. Шатенка утопает в омуте, и вот уже над головой сходятся торфяные массы, и женщина впадает в беспамятство.

— Милая — раздается глухой голос, пробиваясь сквозь слои грязи. Верхняя часть ее тела поднимается — открой рот, нужно принять лекарство — тихо говорит, такой родной, любимый голос. Пытается выполнять его команды, и чувствует, как внутрь вливается жидкость, глотать тоже тяжело, но она делает это.

Голос Туманова еще что-то шепчет, но как услышать его слова, когда уши заложены болотным мхом. Прилагает огромные усилия, напрягает слух, ей так не хватало любимого баритона, но все тщетно, гул в ушах перекрывает звук его голоса. Рот снова наполняется горькой массой, и ее опускают в топь, которая тут же собирается вокруг, и погружает все во тьму.

Что с ее головой? Почему она такая тяжелая? Наташе нужно вставать, а эта часть ее тела не может оторваться от подушки.

— Мама — голос сына звучит над ухом, от неожиданности веки поднимаются — я пошел в школу. — серьезно говорит Вадим, а Наталья в ужасе подскакивает, вот только тело ее не слушается и снова заваливает обратно.

— Как в школу? — голос хрипит, горло першит, ощущение, словно в него песка насыпали — я еще завтрак не приготовила. Сколько времени, я же на работу опоздаю!

— Ты на больничном. — Утверждает сын, Наташа удивлено вскидывает брови и округляет рот.

— Почему? — смотрит на заботливо укрывающего ее теплым одеялом сына.

— Мам — Вадим выпрямляется и строго сдвинув брови упирает руки в бока — у тебя температура, папа вызвал тебе врача, тебе нужно лечиться, на работу в таком состоянии не ходят.

— Папа? — теперь по коже прошелся озноб, волнение забилось в груди — папа?

— Я не знал, как тебе помочь, и в панике позвонил ему.

— Ох — Наташа заволновалась.

Значит он не привиделся ей в бреду, он реально был рядом. Сердце громко забухало, тесня в груди булыжник, как Наташе реагировать на этот поступок мужа? Зачем Туманов зарождает в ней надежду на новую встречу? Ей нельзя его видеть, потому, что Наташа не выдержит его заботу, и будет обливаться слезами, и просить его остаться.

* * *

Как он мог бросить ее посреди ночи, и умчать домой?

Полночи и все утро в голове у Минченко крутилась только эта мысль. Туманов прижился в ее доме, даже что-то там с электричеством подшаманил, котел подладил, хотел с насосом еще разобраться. Он точно не собирался уходить. Света расслабилась, бригадир сам вился вокруг нее пытаясь угодить, и ей это несомненно нравилось. Блондинка была уверена, что он безумно любит ее. Заклинание подействовало, это факт, ну и она тоже приложила немало усилий, чтобы получить этого мужчину.

Наверно в сотый раз за сегодняшний день набирает номер бригадира, но все ее звонки остаются без ответа. Как так!?!?!? Возмущение лезет из ушей, хоть самой собраться и нагрянуть в цех к Туманову.

Работа не идет. Как можно что-то делать, когда понимаешь, что Туман опять просачивается сквозь неё? Свете ни в коем случае нельзя терять мужчину, она любит его, сейчас Роман — смысл ее жизни.

Сотовый на рабочем столе разразился громкой мелодией. Ну наконец — то, соизволил перезвонить, хватает трубку и лицо блондинки кривится, не ОН. Дмитрий — почти бывший муж, на связи.

— Да — раздраженно выкрикивает в микрофон. Как не вовремя нарисовался Минченко, зачем он вообще ей звонит.

— Не рявкай на меня — грозный низкий голос супруга ставит ее на место.

— И ты не ори на меня, — злое, тяжелое дыхание в трубке напрягает — чего надо?

— Я вернулся, — дерзкий тон Дмитрия Свете не нравится, не дай бог он у нее в доме — смотрю, этот Роман мастер на все руки — сердце камнем ухнуло вниз, Минченко все же там, где ему не желательно быть, — с горячей водой проблем больше нет, я как раз мечтал принять ванну после долгой дороги.

— Убирайся из моего дома — угрожающе зарычала на мужа блондинка.

— Не кричи, дорогая — так холодно произнес, что по коже побежали мурашки — нас еще не развели. Я имею полное право находиться здесь — Дмитрий ненадолго замолчал, но судя по звукам, раздающимся из гаджета, он хозяйничал на кухне — я соскучился, по детям. Если ты не хочешь меня видеть, просто не приезжай.

Грудь Светы наполнилась негодованием, внутри нее сейчас злобно скалилась волчица, хотелось и вправду разразиться громким рыком, чтобы выплеснуть всю ненависть из недр её сознания.

— Скотина — но ее не собираются слушать, звонок на той стороне обрывают.

И почему она не может ничего сделать????? Почему нет такого закона, разрешающего выгнать из дома ненавистного мужа. А Рома? Он однозначно не захочет жить с Димой на одной территории. Туманов же вернется, должен вернуться, обязательно обратно приползет.

Квартира!

В надежде, что случилось чудо, и та небольшая квартирка все еще ждет своих хозяев, Света набирает сохраненный контакт, пряча два скрещенных пальца за спиной.

* * *

Бляяяя, под ребрами щемит, но Туман не собирается брать трубку. Усмиряет желание выкинуть надоедливый телефон, гаджет не виноват, что на него сегодня звонит настырный абонент.

После ночи, проведенной возле Наташи, не хочется портить воспоминания общением с другой. Ясно осознает, что самое дорогое для него существо на этой планете — его жена, и у них родился замечательный и заботливый сын, которого он тоже без сомнения любит. Тогда почему он не может совладать с собой и отрубить все контакты с Минченко? Странно, Роман никогда не замечал за собой таких слабостей, а тут словно память отбило, ни хрена не понимает почему он так рвется к Свете.

Все, решено, больше он не совершит ошибку, никаких разговоров с блондинкой, покается перед женой, поклянется чем угодно, что никогда в жизни не подойдет к Минченко, лишь бы простила и поверила.

Перед глазами до сих пор стоит