Мардж сникла, видя, что Мирабель совсем не горит энтузиазмом по поводу оказания помощи непутевой сестре-шантажистке. Она просительно заглянула Мирабель в лицо:

— Знаешь, тебе ведь никогда не было до меня особого дела. А ведь если бы ты хоть немного интересовалась, что у меня да как… Вовремя подсказала бы — может, у меня с колледжем что и выгорело бы… Росла как сорная трава. А ведь ты старшая.

— Не преувеличивай.

— Я ж не денег прошу, а работу… Слушай, Мирабель, такое ощущение, будто это все для тебя в новинку — с холдингом и прочее… Он что, сам не рассказывал тебе об этом?

— Что за глупости? Ну конечно, рассказывал.

— Так, может, все-таки попросишь?

— Хорошо, — решилась Мирабель, — попрошу, когда вернется.

— Ой, только, знаешь, не говори ему, что это я просила!

— Почему?

— Ну так будет лучше. Мало ли что. Пусть думает, что это твоя просьба и твоя инициатива.

— Уговорила, — сердито проворчала Мирабель, — но только учти, что это в первый и последний раз!

— Хорошо-хорошо!

— И, Мардж…

— Что?

— Скажи мне откровенно: ты действительно видела его портрет в новостной ленте? Или каким-то образом узнала его фамилию и полезла искать упоминания о нем в Интернете, уж не знаю зачем?

— Ну конечно, видела портрет, — уверенно ответила Мардж, у которой в сумочке лежал клочок бумаги, где рукой Дика были записаны его имя, фамилия, номер мобильного телефона и адрес дома Мирабель в Висконсине.

— Ладно, — вздохнула Мирабель, — а теперь ты будешь настоящим сокровищем, если немедленно уберешься. У меня уйма дел.

У нее не было никаких дел. Но она так устала от разговора с сестрой, словно весь день месила глину в гончарной мастерской или возила тележку с цементом для ремонта дома. Ей хотелось остаться одной.

Ей хотелось как следует обдумать мысль, которая ободранной занозой застряла у нее в мозгу, вызывая непрошеные вопросы и воспаляя воображение.

И еще ей хотелось немедленно увидеть Дика.

— Как скажешь, — ответила Мардж, — но…

— Что? — Мирабель подняла голову.

— Знаешь, я была бы рада время от времени слышать тебя. Позванивай иногда или хотя бы открытку присылай на Рождество. Ты ведь хорошо теперь устроилась — такая удачная партия. Можно всю жизнь не работать.

— Кажется, это единственное, что тебя волнует, Мардж. Хорошо, я обещаю подумать насчет открытки. А насчет остального — посмотрим. Можешь позвонить отсюда и вызвать для себя такси до аэропорта.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Наконец Мирабель осталась одна. Она убрала посуду в мойку, вытерла стол и поняла, что ей срочно надо куда-то себя деть. В голову пришла спасительная мысль: можно ведь принять ванну.

Мирабель прошла наверх, включила горячую воду, заткнула ванну пробкой и щедрой рукой сыпанула туда ароматических кристаллов с ароматом лайма. Не дожидаясь, пока ванна заполнится хотя бы на треть, она скинула с себя одежду и улеглась на дно ванны. Горячая вода обожгла спину. Мирабель терпеливо ждала, пока вода постепенно обволакивала ее тело, набиралась, журча и бурля, растворяя ароматические кристаллы, облегчая душу и успокаивая мысли.

Она так расслабилась, что едва успела поймать момент, когда вода уже готова была перелиться через край. Мирабель протянула руку, закрутила кран с водой, откинула голову назад и блаженно вздохнула, готовясь провести по меньшей мере полчаса в неге и наслаждении.

Однако она поторопилась с покоем. Он не желал идти к ней. В голову полезли всякие дурацкие мысли.

Мирабель гнала их от себя так и этак, пока они не разрослись до размеров мигалки на полицейской машине. В мозгу словно запульсировал красный огонек, который мог предупреждать только об одном — об опасности.

Как будто пленка отматывалась назад, перед глазами Мирабель прокрутились все события, касающиеся знакомства с Диком.

В сущности, что она о нем знает?

Что она вообще о нем знает?

Имя — Дик Бернингтон. Чем занимается… Бродячий пилот. Или, по крайней мере, много летает по стране на своем стареньком биплане.

Сколько ему лет?

Мирабель не знала точно.

Откуда он родом?

Это какое-то безумие. Кажется, она вообще ничего о нем не знала.

А он даже не рассказал ей о том, что является довольно успешным бизнесменом, что хорошо обеспечен, что в городе, о котором они столько говорили, у него свой издательский холдинг.

Имело ли это какое-то значение?

Неужели все то время, что они провели вместе, они говорили только о ней? Неужели о нем они не разговаривали вообще? Это она, Мирабель, не задавала ему вопросов? Да разве она была так сконцентрирована на своей драгоценной особе?

Мирабель вынуждена была уныло признаться, что, похоже, да.

Но все-таки!.. Неужели он был не в состоянии что-то самостоятельно рассказать о себе? Неужели не хотел чем-то с ней поделиться, поговорить о чем-то, что его волнует. Рассказать какие-нибудь забавные или, наоборот, грустные факты из своей биографии. Почему они все время говорили о ней, о Мирабель, а о Дике не говорили совсем?

Она ведь даже документов никаких его не видела. Наверняка у него есть какое-то удостоверение пилота, но Дик не демонстрировал его. Вместо этого он предпочел показывать ей небо, равнины и холмы Висконсина.

Но почему же, почему он совсем не рассказывал ей о себе? Ведь они были так близки, за короткий срок они сошлись совсем близко… Неужели все, что произошло, значит для него что-то другое, нежели для нее? Неужели все это было с ее стороны ужасной ошибкой?

Мирабель вздрогнула, и остывшая вода выплеснулась на холодный линолеум. А что, если Дик как-то связан с Мардж?

Дик появился в ее жизни незадолго до приезда родной сестры, которая пару лет и не думала вспоминать о существовании Мирабель где-то на этом свете.

Но какие цели при этом преследовались? Мотивы Мардж понятны: ей нужны новые картины. Ей нужно на что-то жить, и при этом она привыкла жить если не в роскоши (Мирабель все-таки пока не стала художницей мирового уровня), то весьма и весьма достойно. Мардж никогда не отказывалась от лишней побрякушки, новой тряпки, сумки или сапог… А Нью-Йорк, как это всем известно, настоящий город соблазнов. Ежедневно проходя мимо витрин со сверкающими стеклами, волей-неволей пропитываешься ощущением богатства, но вот только далеко не каждый способен позволить себе иметь в платяном шкафу то, что выставлено на витрине.

Мардж всего лишь предпочла воспользоваться способом, наиболее для нее доступным. Что ж, что выросло, то выросло… Но что могло связывать их с Диком, человеком, находящимся совсем на другом уровне развития и благополучия?