Да, что-то в этой схеме не срасталось, со вздохом признала Мирабель. Но назойливые мысли не оставляли ее в покое.

Какое Дику дело до Мардж и Гомера? Никто ведь не просил его везти их в аэропорт. Он вызвался сам. Может быть, это был всего лишь способ обсудить сложившуюся ситуацию без Мирабель? В таком случае предлог был выбран просто замечательный.

— Что это я, в самом деле? — громко произнесла Мирабель.

Неужели она всерьез подозревает Дика в какой-то афере, в нечистоплотных махинациях? Разве он такой человек, что стал бы строить против нее заговоры и козни?

Переступив порог этого дома, Дик, кажется, только и делал, что окружал Мирабель нежной заботой и вниманием. Вытирал ее слезы, выслушивал ее россказни, всегда был на ее стороне. Если считал, что она в чем-то неправа, говорил ей об этом напрямую, а не прятал камень за пазухой. Он сделал все, чтобы завоевать ее сердце, и, кажется, вполне в этом преуспел…

Стоп! Но не было ли это изначально частью какого-то плана?

Мирабель лихорадочно прикинула: два года от ее родственницы не было ни слуху ни духу. Два года Мардж не давала о себе знать. Потом появился Дик, которого никто не звал и не приглашал. Как-то незаметно остался в этом доме, занимал все ее внимание, развлекал и пытался вытащить из плотной скорлупы, в которую Мирабель добровольно себя замуровала.

Потом появилась Мардж со своим невразумительным бойфрендом и требованием написать для нее новые картины. Дик поехал отвозить их в аэропорт, а через несколько дней улетел сам. Больше Мирабель о нем ничего не слышала.

Может быть, Дик внедрился сюда лишь затем, чтобы при исторической беседе Мардж с сестрой о новых картинах повлиять на Мирабель? Может, он рассчитывал, что она проникнется к нему сильным доверием и прислушается к доводам о необходимости начать делать это?

Но ведь Дик вел себя совсем иначе. Он не лез в разговор, он даже одернул Гомера. Может быть, он просто увидел, что на Мирабель повлиять не удастся, и не стал подставляться под удар? Боялся вызвать подозрения? Но потом поехал с гостями в аэропорт… а потом улетел совсем.

Но какой же все-таки у Дика может быть интерес в помощи Мардж и в картинах Мирабель? А что, если сегодня Мардж заявилась сюда тоже для отвода глаз, для снятия подозрений с Дика? Мол, я только что узнала, что он такой-то и такой-то, помоги, замолви словечко, только не говори, что просьба исходит от меня…

Может быть, Дик на самом деле вовсе и не медиамагнат? Тогда кто же, кто? Да хотя бы и агент, жаждущий заработать свой процент на ее новых картинах. Почему бы и нет?

Это уже было больше похоже на правду…

Вот только задать все свои вопросы Мирабель было некому. Она сидела в холодной ванне и все накручивала себя и накручивала, рассматривала нелепые предположения и препарировала всевозможные домыслы.

— Ладно, хватит. Ладно, пожалуй, надо успокоиться. Нельзя обвинять того, кто даже не в состоянии перед тобой оправдаться.

Она поднялась из воды, потянулась за пушистым махровым полотенцем и даже принялась, вытираясь, напевать песенку для бодрости духа.

Однако с бодростью духа не клеилось… Совсем не клеилось. Мирабель припомнила испытанное средство. Ведь если затеять уборку, то в ее процессе и мысли становятся на свои места, и наведенный порядок радует глаз.

Натянув старые джинсовые шортики и растянутую хлопчатобумажную майку с сомнительным желтым смайликом, Мирабель принялась за дело.

Она стирала пыль со всех поверхностей, мокрыми тряпками полировала их, а статуэтки и прочие безделушки обмахивала специальной пушистой капроновой кисточкой.

Потом в процессе был задействован моющий пылесос. Мирабель устроила настоящую битву с клочьями пыли, виднеющимися по углам, с сором и грязью. Очистке были подвергнуты пуфики, диваны и кушетка. Мимоходом Мирабель подумала — что, если вымыть еще и окна? НО поняла, что у нее уже не остается сил на это масштабное действие.

Можно было еще запустить стиральную машину. Мирабель прошлась по дому, собирая раскиданные тут и там вещи — свитер, носки, шапочку, почему-то валяющуюся на полке еще с зимы, полотенце, все в пятнах, рубашку Дика…

Рубашку Дика.

Минуточку, ведь Дик же перенес свои вещи из самолета в ее дом.

«Погоди, остановись, не надо… Не нужно».

Нет, позвольте!..

Заглушая голос совести, Мирабель попыталась убедить саму себя: ведь Дик — гость в ее доме, и нужно ухаживать за ним по мере сил и возможностей. А рассортировать, выстирать и выгладить вещи гостя — разве это не лучшее проявление внимания, заботы и любезности?

Да, но только если гость сам принимает в этом участие. Может быть, у него там вещи, которые не предназначены для посторонних глаз…

Вот как! Как интересно! И что это, простите за любопытство, за вещи, которые ей нельзя видеть? Пулеметные ленты, гранаты, человеческие черепа? Какие у Дика могут быть от нее секреты?

Тем более он улетел, не сказав, когда вернется. И вернется ли вообще, мысленно поправила себя Мирабель. Так что же — грязным вещам лежать тут до скончания века, источая неаппетитные запахи? (Справедливости ради надо сказать, что ничего неприятного вещи Дика не источали.)

Но Мирабель уже убедила себя в том, что операция «Чистота» вещам Дика Бернингтона необходима срочно и абсолютно.

Все его вещи были собраны в одну небольшую кожаную сумку. Если вспомнить о Нью-Йорке, то в похожую сумочку помещалась разве что косметика Мирабель.

Та, что для лица. Та, что не относится к уходу за волосами, телом, ногтями…

Да, глава медиахолдинга является скорее аскетом, чем сибаритом, насмешливо подумала Мирабель. И расстегнула «молнию» сумки.

Можно, конечно, было перевернуть сумку и вытрясти из нее все содержимое. Но Мирабель принялась копаться в ней аккуратно. Она извлекла пару черных хлопковых футболок, измятую бейсболку с треснутым козырьком, рубашку, в которой Дик ходил на пивную вечеринку, смену белья в отдельном целлофановом пакете, потертую книжечку, на которой значился заголовок: «Антуан Сент-Экзюпери. Маленький принц».

Мирабель хмыкнула и отложила книгу в сторону. Вот, значит, как. Мы в ответе за тех, кого приручили. Вам не кажется, мистер Бернингтон, что с этим постулатом у вас имеется крошечная проблема?

Кажется, сумка была пуста. На всякий случай Мирабель еще раз склонилась над ней и пошарила внутри ладошкой, прощупывая швы.

И нащупала то, чего совсем не ожидала обнаружить в этой сумке…

Едва дыша, она извлекла предмет наружу, положила на ладонь и загипнотизированно уставилась на него, словно находилась под взглядом змеи.

— Честное слово, лучше бы это был пистолет, — прошептала она.

Обычный старенький мобильный телефон «Нокиа». Мирабель сидела и смотрела на него, и голова у нее гудела, как воздушный шарик, туго наполненный газом.