Он ничего не знал о деятельности Саранцева и вопрос насчётпирамиды воспринял как конкретное руководство к действию. Следовательно…

Генералы переглянулись.

– У нас, Лев Поликарпович, интерес чистоакадемический. – Генерал-майор выбрал маслину и не торопясь разжевал. Деломоглообернуться по-всякому: кабы не пришлось до конца дней питаться пшённойкашей на водичке. – И ещё вопрос, уже не научного свойства, а просточеловеческий. Что, с вашей точки зрения, представляет собой Дмитрий ДмитриевичСаранцев? В двух словах, если можно.

И вот тут-то учёный муж удивил отвыкших удивляться чекистов.К чёрту профессорскую респектабельность! Звягинцев ответил со всей мужскойпрямотой:

– Могу и одним. Дерь-мо!.. А если чуть подробнее,«Засранцев» ваш – ворюга и пьяница, каких мало. Да ещё и стукло комитетское.

Генерал-майор откровенно расхохотался.

– Не любите вы, Лев Поликарпович, органы… –Семизвёздчатый встал, вытащил из сейфа бумажный листок, положил передЗвягинцевым: – Распишитесь, пожалуйста. Вот здесь, здесь и здесь. О нашемразговоре, сами понимаете, никому. Спасибо вам большое. Сейчас васотвезут… – Он выдержал достойную паузу и окончил: – …на работу.

– Чёртова перестройка! – Дверь за экспертомнаконец закрылась, и семизвёздчатый, откинувшись в кресле, повернулся кгенерал-майору, доедавшему бутерброд. – Что ж, Пал Андреич… давай будемопределяться. Не то… «Москва бьёт с носка»… Кого пошлём на перехват? «Смерч»,«Циклон», «Ураган»? Может, «Цунами»? – Он отхлебнул остывшего чая,сморщился и придавил кнопку селектора: – Дежурный, завари-ка по новой…

– «Смерч» с «Циклоном» на манёврах, где Макар телят негонял, в «Урагане» жуткий недокомплект, а в «Цунами»… – Генерал-майор очём-то подумал и нехотя опустил тарелку с бутербродами на стол. – В«Цунами» совсем худо. Вчера весь личный состав отравился… глазированнымисырками… пластом лежат, лакомки несчастные. Зато… У нас тут прямо под боком, врекреационном центре, долечивается подполковник Скудин с остатками своейгруппы, вы помните, наверное, Владимир Зенонович, они почти все… в Санта-Крус дела Сьерра. До конца прикрывали отход…

Он сразу пожалел о том, что сказал.

– Как же, как же. Вечная память. –Генерал-полковник важно кивнул. – Очень хорошо. Давай этого Скудина с еголюдьми и пошлём.

Павлу Андреевичу очень не понравился начальственныйсогласный кивок…

– А потом? – спросил он, что называется, в лоб.

– А потом по нулевому варианту. Не мне тебя учить.Пусть останутся на родной стороне.

«А ху-ху не хо-хо?.. – зло подумалгенерал-майор. – Вот потому я никогда в твоём кресле и не буду сидеть,сукин ты сын…»

– Иди, исполняй, – кивнул на дверь семизвёздочный.

Однако Павел Андреевич остался сидеть. Да, подход-отход кначальству – очень важная штука. Иронизируйте сколько угодно, но слово, вовремяи – главное! – нужным тоном сказанное вот в таком кабинете, можетзастопорить или продвинуть карьеру. А может, вот как теперь, погубить илиспасти несколько жизней…

– Если позволите, Владимир Зенонович… – проговорилон, ощущая, что шрам на щеке вот-вот задёргается и тем выдаст его. – Яподполковника Скудина знаю лично. Очень хорошо знаю. И полагаю, что нулевойвариант в данном случае был бы нецелесообразен. – Он говорил оченьспокойно, стараясь подбирать убедительные аргументы и не срываться в эмоции.Шеф недовольно поднял голову – что, мол, ещё за возражения? – но онпродолжал упрямо и убеждённо: – Крайне нецелесообразен. Это спецыэкстра-класса, которые… В общем, их просто так не заменишь. Поэтому я предлагаюпо окончании операции назначить Скудина с его людьми в охрану «Тройки». Вместо…Засранцева. Тем более что за их головы кокаиновый картель Кхуна Са назначилстрашные миллионы, то есть парни всяко на некоторое время «невыездные»…

– Добро, Павел Андреевич. Уговорил. Действуй. –Семизвёздочный удовлетворённо кивнул. – Пусть герои остаются на роднойстороне. Но – под твою ответственность. Под твою персональную…

Вновь появился сантехник Евтюхов. Задумчиво, с видомэксперта осмотрел развороченную батарею. Прочувствованно матюгнулся и вынесвердикт:

– Ёж твою сорок через семь гробов налево.

– Спасибо вам большое, – сказала Рита.

– Из спасиба, девка, шубы не сошьёшь, – сразупомрачнев, обиделся Евтюхов. – Я для спасибов специальную фляжку держу…

Рита не придумала ничего лучше, чем вручить ему бутылкукагора, которую они с Иваном не успели даже ополовинить.

– А-а, этот… анапский… – разочарованно протянулсантехник. Его приговор был беспощаден: – Самое дерьмо, глистов только морить…Ну, зелёная, сама пойдёшь?

Лихо закрутил бутылку – и мастерски, в два булька, отправиланапский винтом в лужёную глотку. Рита, запоздало осознавшая свою оплошность,почувствовала себя так, словно благородное бархатное вино у неё на глазахспустили прямо в канализацию. Да. А ведь могла бы вовремя вспомнить продепаспортизованное спиртное, сохранявшееся в буфете, надо полагать, как раз длятакого случая… Да.

– Не тридцать третий портвешок, конечно… – крякнулсантехник презрительно. И отбыл наконец вместе с Клавой и Собакиным, не забывприхватить пустую бутылку. Пригодится: с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Закрыв за ними дверь, Рита первым делом побежала на кухню –ставить чайник. Снаружи вовсю продолжала бушевать заблудившаяся и подтаявшаяарктическая метель – в квартире, лишённой «геотермального источника» в видебатарейного кипятка, ощутимо захолодало. Пробегая мимо зеркала, Рита мелькомвзглянула на растерзанное, в грязных разводах отражение и содрогнулась. (Естьанекдот. Встретились жёны новых русских: «Мой-то какой сволочью оказался!» – «Ачто?!» – «Да попросила давеча двести баксов на салон красоты, а он на меняпосмотрел и пятьсот выдал…») От того, что увидела в зеркале Рита, по идеедолжен был бы в ужасе шарахнуться страшный волосатый орангутан. Не говоря ужеоб интеллигентном Иване Степановиче. Увы, ей, как и большинству озабоченныхсвоей внешностью женщин, было невдомёк, о чём в действительности думаетмужчина.

«А девушка-то с талией, – провожая её глазами, оценилКудеяр. – С ножками девушка…» Стихийных бедствий вроде больше неожидалось, и его мысли понемногу возвратились к приятному. Рита носиласьтуда-сюда по квартире, словно маленький вихрь. Иван караулил закипающий чайники развлекался, мысленно сравнивая Риту с Клавой. Эта последняя была весьмадалека от его личного идеала девичьей красоты, но отменный вкус участковогоникакому сомнению не подлежал. «Такую в любое место лизни, халвой небосьотдаёт. А бюст… Как говорят в подобных случаях на Востоке – на одну лечь,другой накрыться…»

– Снимай штаны! – прозаично велеламатериализовавшаяся из комнаты Рита. Скудин поднял бровь, и она сунула емулохматую махровую простыню, восхитительно сухую и уютную даже на вид. –Хочешь радикулит заработать?