В 1491 г. в память о постройке башен северной стены Кремля на Спасской башне латинскими буквами была выбита плита с полным перечнем всех титулов Ивана III. Ранее на Руси подобные надписи никогда не делали, но позднее аналогичные тексты стали помещаться на различных памятниках архитектуры: на фризе Грановитой палаты, на фризе Золотой палаты, на колокольне Ивана Великого и т.д.

Наиболее величественным зданием, возведенным Аристотелем Фиораванти, был Успенский собор в Кремле. Его строительство заняло несколько лет — с 1475 по 1479 г. Образцом для него был взят Успенский собор во Владимире, но его изысканным формам итальянский архитектор придал монументальность и величавый лаконизм. С постройкой этого собора Москва окончательно приобрела столичный вид.

При жизни Софьи Фоминичны итальянские зодчие построили в Кремле еще один храм — Чуда архангела Михаила в одноименном монастыре. Историки архитектуры считали, что в этой постройке отразились чисто ренессансные черты, характерные для построек Северной Италии. До нас этот собор не дошел.

С 1485 г. началась перестройка великокняжеского дворца. До этого он представлял собой несколько небольших деревянных построек, соединенных крытыми переходами. Их фасады выходили во внутренний двор, в итоге снаружи все сооружение было похоже на деревянную крепость.

Итальянцы оставили прежнюю планировку дворца, состоявшего из отдельных зданий, но сориентировали его фасад на Соборную площадь. На нее стала выходить красивая парадная лестница. Кроме того, отдельные здания стали походить на итальянские палаццо с типичным ренессансным декором. В итоге вся постройка стала напоминать настоящий сказочный городок.

Софья Фоминична, правда, не дожила до завершения постройки всего дворца. В апреле 1492 г. ее семья вместе со снохой Еленой и ее сыном Дмитрием временно переселилась из старого деревянного дворца в новый дом Ивана Юрьевича Патрикеева в Кремле. Там им пришлось ждать завершения перестройки своих великокняжеских покоев.

Окончательно справить новоселье в новом каменном дворца смог в 1508 г. только Василий III. К этому времени ни Софьи, ни Ивана III не было в живых.

Но полюбоваться великолепной Грановитой палатой — главным тронным залом будущего дворца — великая княгиня успела. Итальянские архитекторы Марко Фрязин и Пьетро Антонио Солари завершили ее в 1491 г. В этом помещении стали принимать иностранные посольства, устраивать крупные государственные и семейные торжества и отмечать всевозможные праздники. Рядом с ней, по предположению некоторых исследователей, была построена и небольшая приемная палата Софьи, прозванная потом Золотой. Обе постройки дошли до наших дней.

Но еще до каменной палаты у Софьи было свое приемное помещение для гостей, называемое повалушей. В нем она встречалась и с итальянцем А. Контарини и с послом императоров Священной Римской империи Делатором.

В дипломатических документах сохранились сведения о встрече Софьи с Делатором летом 1490 г. Сам посол написал об этом так: «После приема был у великой княгини Софьи в повалуше в средней, правил великой княгине от Максимилиана короля поклон, поминки подавал — птицу попугай и сукно серо. После этого хотел видеть дочерей и о приданом говорить с Юрием Греком».

Кроме чисто дипломатической миссии, Делатор должен был узнать о дочерях Ивана III и их приданом, поскольку король Максимилиан подыскивал для себя невесту. Но великий князь отказался показывать княжон и обсуждать вопрос о приданом до официально сватовства короля.

Во время проводов имперского посла 19 августа Дмитрий Грек, находясь в сенях, передал ему поклон от Софьи и благодарность за подарки с извинением за то, что она не смогла с ним встретиться сама по причине болезни (5 августа великая княгиня родила сына Андрея). Ответными подарками Софьи стали 40 соболей и шелковая ткань.

В ноябре 1492 г. Делатор вновь приезжал в Москву с дипломатической миссией и заходил к Софье Фоминичне с подарками. Вместе с ним было отправлено ответное посольство к Максимилиану во главе с Юрием и Траханиотом и Михаилом Кляпиным. Михаилу было поручено говорить от лица Софьи и вручить Максимилиану ее подарки — 40 соболей и два отреза шелковой ткани. Подарками Ивана III были две шубы, из горностаев и соболей, и красный кречет. Были дары и от старшего княжича Василия — 40 соболей и шелковая ткань.

В это время Софья со старшим сыном официально выступали как самостоятельные субъекты дипломатических отношений России и Римской империи. Значит, после смерти Ивана Молодого в 1490 г. Василий считался отцовым наследником.

Величественный Кремль с монументальными соборами и новым каменным дворцом, новый титул великого князя «государь всея Руси», новый герб в виде двуглавого орла, как в Византии и Священной Римской империи, свидетельствовали о росте могущества Ивана III и его державы в период брака с Софьей Палеолог.

В этого время, по мнению некоторых исследователей, зарождается само понятие «двор» великого князя и придворная культура. Чтобы сделать его таким же блестящим, как в европейских странах, из Италии и немецких городов постоянно приглашались различные мастера: ювелиры, серебряники и даже музыканты. Они изготавливали для государя и его придворных украшения и дорогую одежду, в приемных покоях играла органная музыка.

По совету Софьи или лиц из ее окружения Иван III стал приглашать к себе на службу рудознатцев. Им было поручено искать на территории Русского государства руду драгоценных металлов, поскольку серебро и золото приходилось покупать за границей. Через некоторое время иностранные специалисты обнаружили серебро в районе Усть-Цыльмы.

Можно предположить, что именно Софья подсказывала мужу, каких специалистов и откуда следует приглашать и как устраивать свой двор. Ведь ей был хорошо известен придворный быт итальянской знати, а через знакомых и родственников она могла узнать о хороших мастерах-ремесленниках в итальянских городах. Позднее, до эпохи Петра I, никогда не было такого массового выезда на Русь иностранных специалистов, как при Иване III. Поэтому заслуга Софьи Фоминичны в этом несомненна.

Дореволюционные исследователи полагали, что под влиянием византийской принцессы и великокняжеский двор, и придворные порядки существенно изменились. Основанием для этого мнения стало высказывание русского государственного деятеля эпохи Василия III Берсеня Беклемишева. В беседе с писателем и публицистом Максимом Греком об изменении нравов при московском дворе он сказал следующее: «Как пришли сюды мати великого князя великая княгини Софья с вашими греки, так наша земля замешкалася и пришли нестроения великие, как и у вас в Царегороде при ваших царех».

Однако советские исследователи считали, что высказывание Берсеня относилось только к новым отношениям между великим князем Василием III и боярами — они стали более сложными.

Конечно, сейчас трудно судить о том, про какие нестроения говорил Беклемишев, но он прямо указывал на роль Софьи в их появлении. К числу этих новшеств можно отнести то, что при Иване III увеличивается число придворных должностей и их деятельность стала более дифференцированной. Например, к конюшему, который, видимо, всегда был при княжеском дворе, добавляется должность ясельничего, занимавшегося кормами. Если раньше в руках ключника были все хозяйственные вопросы, то к концу XV в. выделяются должности казначея, ведающего только казной, и печатника — хранителя государственной печати. Новой стала и должность постельничего, охранявшего и организовывавшего сон государя. Он же ведал одеждой и постельным бельем.