взвести курок. Но начинать боевые действия посреди крепости в мои планы не входило, но малость поиздеваться над провокатором очень хотелось. С учётом того, что часть запорожцев поддержала татар, особой любви к ним я не питал. Пусть даже именно эти казаки были на русской службе. Как показывала практика все эти Мазепы, Орлики и прочая сволочь ложились под новых хозяев с постоянством портовой шлюхи.

Из-за спин живописно одетых пейзан показался Иловайский с каким-то хмурым запорожцем с длиннющими седыми усами. Вот этого дядю я бы точно не стал провоцировать и лучше обошёл стороной. Уж очень у него был неприятный и колючий взгляд. Радовало, что смотрел он в спину своих людей. То, что это их командир я ни минуты не сомневался.

— Это может у вас здесь вольница и прочее непотребство. А мы люди служилые и под присягой. За поединок можно и жизни лишиться. Мне вот делать больше нечего, чем из-за тебя рисковать. Давай лучше на кулаках? Смотрю я и дивлюсь, нос у тебя ещё длиннее, чем мой язык. Я тебе его укорочу и подправлю, а нам за это ничего не будет. Разве что атаман пяток плетей выпишет.

На этот раз ржал весь народ, даже друзья запорожца. Тот ощупал свой немалый шнобель, а лицо приобрело насыщенный свекольный оттенок. Глянул в сторону начальства. Оно тоже лыбилось и о чём-то разговаривало. Времена сейчас простые, развлечений не было, а юмор находился в зачаточном состоянии. Грешным делом, думал, может мне вообще в писатели или какие-нибудь сказочники податься. Я могу спокойно переписать все толковые произведения конца XVIII и начала XIX века, чтобы не было излишних стилистических расхождений. Казакам мои вечерние байки очень нравились, хотя я старался особо не плагиатить и рассказывал в основном народное творчество с разными древними мифами.

— Круг, — раненым зверем заорал запорожец.

Никакой выдержки у человека. Как он вообще воюет, если себя контролировать не умеет? Скидываю зипун, передаю пояс с оружием и засапожник Петру. Быстро делаю разминочный комплекс и натыкаюсь на задумчивый взгляд седоусого запорожца. Сую непонимающему Пахому кошелёк.

— Я сейчас этого недоумка немного поваляю, а потом вызову на бой его дружков. Может, ещё кто захочет кулаками помахать. Ты давай не зевай и на заклад бейся, ставь на меня. А то чую, с этими переходами мы скоро без денег останемся или голодать придётся.

Тем временем народ соорудил круг диаметром метров в шесть. Мой оппонент тоже избавился от оружия и красовался в вычурно вышитой рубахе. Предтеча вышиванок, что ли? И на его голове красовался самый настоящий оселедец, ну прямо хоть сейчас картину пиши. А двигается товарищ неплохо, думаю, саблей он сразу бы нашинковал меня как шеф-повар салат. Для 100 % победы решил его разозлить до белого каления.

— Слышь, хохол, — вежливо обращаюсь к моднику. — Зачем тебе такие широкие шаровары. Вон у друзей твоих штаны как штаны. А у тебя прямо юбка бабская на каждой ноге. Или ты боишься, если врага испугаешься, то никто не увидит, как ты лепёшек в них навалишь?

Народ некоторое время переваривал мои перлы и потом взорвался очередным приступом смеха. Но я уже ничего не слышал, все звуки и движения отошли на второй план. Я видел только противника, который в очередной раз взвыл и бросился на меня. Небольшое смещение влево, подножка и казак, кувыркаясь, влетает в толпу. Надеюсь, я его не убил. Нет, смотрю, болельщики быстро его подняли и вытолкнули обратно в круг. Во второй раз запорожец был более осторожен, но больше шансов у него не будет. Быстрое сближение, лоу-кик, двойка в корпус и в завершение хороший такой удар в нос. Я же обещал, а обещания надо выполнять. Народ не особо понял, что произошло, но радостно начал обсуждать пытающегося встать хохла. Из носа у него хлестала кровь, изрядно забрызгав рубаху. Но наибольший дискомфорт доставляла печень, которую я ему хорошенько пробил. Встать сам он так и не смог, лишь при помощи друзей.

Тут один из них заголосил, что, мол, бой был нечестный. И лягаться аки лошадь запрещено и это есть урон чести казацкой.

— В любви и на войне все средства хороши, — ответил под одобрительный вздох публики. — Если не согласны, то давайте выставляйте бойцов. Готов драться с тремя вашими по очереди. И ещё после могу с двумя желающими кулаки размять.

Это уже было адресовано распалившимся зрителям. Десятки мужских и женских, старых и молодых, красивых и уродливых лиц жадно смотрели на шоу. Народу стало ощутимо больше, особенно за счёт мундиров. Видать, на шум прибежали солдаты гарнизона. Вот что значит отсутствие нормальных развлечений. А может оно и к лучшему? Зато рождаемость просто бешеная. Сходили два раза в месяц на ярмарку, а остальное время долгими вечерами детей строгают. Средневековье, мать его!

Второй противник был эдаким гномом. Невысокий, коренастый, с огромными кулаками и толстенными запястьями. Он больше был похож на классического кузнеца, только гладко выбрит и с обязательным запорожским атрибутом на затылке. Этого товарища просто так не пробьёшь. А вот мощь его удара я даже теоретически не планирую испытывать на себе любимом. Хотя я не учитываю Дёмкину силу, может мне сейчас по плечу кирпичи кулаками крошить. Решил использовать борцовскую технику и не прогадал. Сразу навязал противнику ближний бой, затем бросок и болевой. Чуть руку идиоту не сломал, ну никак тот не хотел признавать поражение. Ещё и по рёбрам мне хорошо так прошёлся, здоровый, скотина! Народ бесновался и неистовствовал. Причём женщины вели себя не менее активно, чем мужчины.

Третий запорожец был какой-то средний. Рост, вес, общий внешний вид. Хорошего бойца выдавала только походка, в чём я уже начал разбираться. И удар я чуть не пропустил. Если бы не множество спаррингов во времена бурной юности на занятиях самбо, то он мог меня вырубить. Противник обозначил удар рукой в голову и попытался пробить ногой в пах. Собственно, правила, мы не обговаривали, а значит бить можно как по яйцам, так и в глаза. Хер с тобой, золотая рыбка. Подлетаю к нему и начинаю методично стучать как по груше. Попытку захвата сразу пресёк ударом колена в живот, отчего казак повалился на землю и отключился. Пусть скажет спасибо, что я ему не устроил персональную яичницу.

— Федя, дай воды, — попросил Абрамова и впился в протянутую флягу.

На улице в разгаре июль и самая жара, время в районе часа дня. Температура по моим ощущениям градусов тридцать пять, если не больше. Бои были