— Фрэнки, а что в этом такого важного, что ты меня высвистывал среди ночи?

Фрэнки затараторил, не переводя дыхания:

— В конце лета будет большой конкурс и призы. Победители получат место в оркестре. А если попадешь в оркестр, дальше уже горя не знаешь. Их директор, Хокси, все оплатит: форму, новую гармонику, уроки музыки. Ну вообще все! Они и на гастроли на собственном автобусе ездят. И каждое лето для них устраивают летний «Гармонический лагерь», бесплатно! Шикарно, скажи? Спорим, мы с тобой могли бы к ним поступить!

Майк прочел подпись под фотографией в газете: «Филадельфийский оркестр губных гармоник под руководством Альберта Н. Хокси. Принимаются мальчики от десяти до четырнадцати лет».

— Фрэнки, тебе всего семь.

Фрэнки ткнул пальцем в мальчика на снимке, в первом ряду.

— Он с виду младше меня!

Майк пригляделся. Фрэнки сказал правду: мальчику на вид было лет пять.

— Тут написано, что он — талисман оркестра. Наверное, чей-нибудь младший брат, немножко умеет играть и хорошо смотрится в форменном костюме.

— Ну ты-то мог бы попробовать! Если тебя примут, может, мне тогда позволят быть талисманом.

Майк покачал головой.

— Думаешь, Пенниуэзер меня отпустит на прослушивание? И как ты собираешься заказывать гармонику с доставкой, чтобы она не узнала? И даже если мы добудем гармонику, Пенниуэзер не позволит ее оставить себе. Наши она первым делом отняла.

— Я все рассчитал, — ответил Фрэнки. — Младшие дежурят по доставке почты. Мы ходим по двое к почтовому ящику у ворот и приносим почту ей в кабинет. Я договорюсь, мне передадут гармонику, и я ее спрячу. Мы с тобой будем упражняться по очереди, когда работаем в поле. Пенниуэзер не услышит.

Фрэнки снова потыкал пальцем в газету:

— Здесь пишут, что Хокси даже находит приемные семьи для мальчишек, у кого нет родных… Если они играют хорошо. Давай сбежим и попробуем поступить в августе… До того как… До сентября.

Фрэнки нахмурился, уставившись в газетную страницу.

У Майка горло перехватило. Мог бы и догадаться, что Фрэнки узнает о планах Пенниуэзер. Новости в приюте передаются по цепочке, как ведра с водой на пожаре.

— Значит, ты уже слышал, что она хочет отделаться от младших и взять на их место мальчишек из Хатауэя, а меня отправит работать на ферму?

Фрэнки серьезно посмотрел на Майка и кивнул.

Майк обхватил его рукой за плечи.

— Насчет оркестра это ты здорово придумал. — Он заглянул в напечатанный рядом с фотографией бланк заявки. — «Официальный инструмент „Волшебных гармоник“ — губная гармоника фирмы Хонера. Ты тоже можешь стать музыкантом! Учебная брошюра прилагается». Фрэнки, у меня всего центов тридцать. Придется подождать, пока накопим, сколько нужно.

Фрэнки протянул Майку газету.

— Спрячешь ее у себя и мои деньги тоже? А то у нас Эдди, через две койки от меня, подворовывает.

Фрэнки вытащил из кармана горсть мелочи.

— Конечно, я их для тебя сберегу.

Майк помог Фрэнки встать.

Уже перекинув ногу через подоконник, Фрэнки обернулся к брату:

— Это был очень-очень важный случай!

Майк в ответ кивнул:

— Я понял, мелюзга. Пока!

Он дождался, когда Фрэнки свистнет в знак того, что благополучно спустился.

Потом Майк вернулся к себе и, присев на койку, вчитался в дополнение мелким шрифтом на бланке заявки.

«Доставка может занять от четырех до шести недель».

Он обеими руками потер лицо. Пока они скопят деньги, отправят письмо с заявкой и дождутся гармоники, будет уже слишком поздно. Фрэнки отправят в государственный приют.

Майк вытащил из распоротого шва в матрасе плоскую металлическую коробочку. Ее оставил мальчик, который раньше занимал эту койку, а Майк нашел. К счастью, Пенниуэзер ее не обнаружила во время своих многочисленных обысков. Майк положил в коробку газетный лист и деньги, снова спрятал и вздохнул. Почему им с Фрэнки все никак не везет?

Он невольно посмотрел на пустую кровать Мышонка. Мышонок, наверное, уже в Нью-Йорке. Может, им с Фрэнки тоже убежать? Найти на вокзале Макалистера и поехать к Мышонку. Если все сделать по-умному, они успеют далеко удрать раньше, чем Пенниуэзер объявит их в розыск.

Но как это устроить? И когда?

Остаток недели Майк постоянно думал о побеге.

За несколько дней четверых младших распихали по приемным семьям. Пенниуэзер сбывала малышей, словно залежалый товар на дешевой распродаже: два по цене одного. Сколько времени у Майка осталось? Как далеко они успеют удрать, прежде чем Пенниуэзер спохватится и донесет о них властям? Что, если их поймает инспектор по делам несовершеннолетних?

В пятницу Майк драил лестницу, а вопросы давили на него тяжелым грузом.

Вдруг с нижнего этажа его окликнула миссис Годфри:

— Майкл, миссис Пенниуэзер срочно вызывает тебя в столовую. Твой брат уже там.

Майк выронил швабру и кубарем скатился с лестницы.

В столовую он прибежал совсем запыхавшись. Там какой-то человек в рабочем комбинезоне убирал в чемоданчик инструменты, а Пенниуэзер протирала пианино лимонным маслом. Рядом стояли в ряд три стула.

На скамеечке перед пианино сидел Фрэнки, болтая ногами.

Пенниуэзер оглянулась:

— Майкл, сядь, пожалуйста, рядом с братом.

Он сел. Фрэнки потянулся к его уху и зашептал:

— Пенниуэзер велела настроить пианино. Хочет, чтобы мы сыграли.

Майк вздохнул, стараясь успокоить отчаянно бьющееся сердце.

— И все?

Фрэнки кивнул:

— Она так сказала.

Значит, Фрэнки еще не отдают в приемную семью? Майк сам не знал, расстроился он или обрадовался.

Человек в комбинезоне закрыл чемоданчик.

— Все готово, миссис Пенниуэзер! Я и педали починил. Отличный звук у вашего инструмента. Платы не надо. Все для сироток!

Пенниуэзер одарила его улыбкой:

— Спасибо вам за вашу доброту!

Когда он ушел, она повернулась к Майку и Фрэнки, уперев руки в бока:

— Сейчас придут люди смотреть пианино. Они спрашивали, найдутся ли у нас музыканты, чтобы проверить качество. Не понимаю, почему они сами не могут это сделать… Неважно, у нас только вы способны играть на этой бренчалке и не колотить по клавишам. Поварихи говорят, вы какую-то мелодию по вечерам после обеда исполняете, что у них прямо слезы наворачиваются на глаза. Сентиментальные дуры! Вот это и сыграйте. И смотрите, чтобы звучало не хуже, не то оба отправитесь в чулан!