Она улыбнулась Майклу, но он понимал, что в этой улыбке — предостережение.

— Я не хочу без Майка! — сказал Фрэнки.

Майк его обнял.

— Я хотел бы поговорить с мальчиками отдельно, — сказал мистер Говард.

Пенниуэзер встала:

— Простите, этого я не могу позволить!

Мистер Говард тоже встал, а мистер Голдинг захлопнул портфель.

— В таком случае мы будем вынуждены обратиться в приют Хатауэй.

— Погодите! Джентльмены, не будем торопиться! Всегда можно сделать исключение.

Она вышла в свой кабинет.

Как только дверь за ней закрылась, Фрэнки выпалил:

— Нас нельзя разделять!

Майк посмотрел на мистера Голдинга, потом на мистера Говарда:

— Сэры, если вы хотите взять только одного, пусть лучше это будет Фрэнки. Он здесь один из младших. А меня миссис Пенниуэзер скоро отправит работать на ферму. Я возрастом еще не вышел, зато ростом вроде уже здоровый. Потому она и не хочет меня отпускать. А если я буду целый месяц работать на ферме, то не смогу присматривать за Фрэнки. А он еще маленький.

— Майк, ты что? — Глаза Фрэнки наполнились слезами. — Мы же должны держаться вместе, забыл? И мы собирались накопить на гармонику и поступить в оркестр Хокси, и тогда он найдет нам приемную семью, и…

Тут Фрэнки разревелся.

Майк опустился на одно колено и притянул его к себе:

— Пожалуйста, в этот раз не устраивай ничего! Пойми, если ты с ними поедешь, я хоть буду знать, где тебя найти, и ты не попадешь в госприют.

Он с трудом проглотил комок в горле и посмотрел на мистера Голдинга, смаргивая слезы.

— Мне можно будет с ним переписываться и навещать иногда?

— Конечно, — сказал мистер Голдинг. — Я могу даже оговорить это в документах как непременное условие.

Фрэнки, всхлипывая, замотал головой:

— Нет!

— И там наверняка есть пианино. — Майк оглянулся на мистера Говарда.

Тот кивнул:

— Там есть фортепиано, и на нем совершенно некому играть.

Майк погладил Фрэнки по плечу. Он знал, что так нужно, и все равно смотреть в несчастные глаза брата было невыносимо.

— Ну вот, я знал! Там есть фортепьяно. И я буду в гости приезжать. Все будет хорошо, обещаю!

Майк посмотрел на мистера Говарда, взглядом прося о помощи.

Тот отвернулся и отошел к окну. Через минуту вернулся, моргая. Глаза у него блестели. Он прочистил горло и сказал, обращаясь к мистеру Голдингу:

— Не слишком перспективное местечко здесь, верно?

— Верно, — ответил мистер Голдинг. — И репутация у него — хуже некуда. Но как это ни печально, мистер Говард, время поджимает. Это уже пятый приют за две недели, и ни один ребенок из тех, что мы просмотрели, даже отдаленно не может сравниться с этими мальчиками. Они вежливые, обаятельные и, насколько я понял, необычайно талантливые. Если один из них годится, давайте оформлять.

Мистер Говард заходил взад-вперед, уперев руки в бока.

Дверь в кабинет открылась. Пенниуэзер снова вошла в комнату.

— Джентльмены?

— Насколько мы поняли, Майка скоро отправят работать на ферму? — сказал мистер Говард.

— Правильно, — ответила Пенниуэзер.

— Превращать ребенка в наемного работника незаконно.

— В наше время, мистер Говард, это называется «трудовое воспитание». Если фермер или владелец небольшого предприятия берет ребенка на воспитание, меня не касается, как этот ребенок отрабатывает расходы на свое содержание. Называйте как хотите: «найм», «усыновление», «временная приемная семья» — мне все едино.

Фрэнки поднял залитую слезами мордашку, глядя на Майка:

— Я не хочу без тебя!

Майк нацепил на лицо улыбку:

— Ты будешь жить в красивом доме. А я приеду в гости, и мы вместе сыграем на фортепьяно. Там и деревья наверняка есть, чтобы лазить, и сад большой, и кормежка хорошая. Вот увидишь, там и какао дают, и пшеничные хлопья. Будешь ходить в школу…

— Не надо мне какао и хлопьев не надо! Я с тобой хочу! — рыдал Фрэнки, уткнувшись в локоть Майка.

Майк почувствовал, как его решимость дрогнула. Он встал на колени перед Фрэнки и стиснул его в объятиях.

Мистер Говард запустил обе руки себе в волосы. Потом подошел к мистеру Голдингу и что-то зашептал ему на ухо.

— В этом деле вы представляете интересы клиента, — сказал мистер Голдинг. — Вы окончательно решили?

— Да, — сказал мистер Говард.

— Очень хорошо, — сказал мистер Голдинг.

Затем он обратился к Пенниуэзер:

— Пойдемте к вам в кабинет, оформим бумаги.

— Я думаю, вы останетесь довольны Франклином, — заулыбалась Пенниуэзер. — А заодно обсудим пожертвование в пользу несчастных сироток, о котором вы говорили, и мое маленькое вознаграждение.

Мистер Голдинг улыбнулся в ответ.

— О, миссис Пенниуэзер, по-моему, вы нас недооцениваете! Мы все делаем с размахом.

Мистер Голдинг остановил черный «Форд» на Амариллис-драйв, где особняки стояли поодаль от проезжей части и друг от друга.

Когда они вышли из машины, мистер Голдинг крикнул вслед:

— Удачи, мистер Говард! А я сейчас прямо в муниципалитет и очень рад, что не мне предстоит сообщить ей новость!

Он погудел на прощанье и уехал.

Фрэнки ему помахал.

Мистер Говард, улыбаясь, покачал головой и открыл кованую чугунную калитку.

В конце длинной аллеи стоял карамельного цвета дом с белой окантовкой дверей и окон и кое-где красными деталями. Вдоль дома шла терраса, огороженная решеткой из деревянных планок. Слева на углу дома высилась двухэтажная круглая башенка с остроконечной крышей, увенчанной флюгером.

Фрэнки застыл, разинув рот.

— Прелесть, правда? — Мистер Говард взял его за руку. — Архитектурный стиль королевы Анны. Внутри надо бы кое-что осовременить, но дом — просто красавец.

— Много народу здесь живет? — спросил Фрэнки.

Мистер Говард засмеялся:

— Всего одна женщина. А теперь еще и вы с Майклом.

Майк окинул взглядом зеленые газоны, старый вяз чуть в стороне и аккуратно подстриженные кусты.

— Майк, мы здесь будем жить! — сказал Фрэнки, сияя улыбкой от уха до уха.

Он выпустил руку мистера Говарда и вприпрыжку помчался к дому.

— Нас усыновят, а не просто на время возьмут!