Антон задумчиво смотрел вслед машине.

– А он это…точно ничего не знает? – спросил негромко Рыжий. Спросил с запинкой, словно извиняясь за свой вопрос.

– Знает – не знает… Какая, к чертям, разница. Главное – делает, – спокойно сказал Антон.

– Не знает, – уверенно сказал блондин Женя.

Антон внимательно посмотрел на него.

– Тем не менее, проследите за всем, как я и говорил.

– Уже сделано, не волнуйся, – сказал Женя.

– А я не волнуюсь, – резко оборвал его Антон. – Это тебе, Женечка, волноваться надо. За собственную задницу.

К десяти часам утра я уже миновал Серпухов и машина ровно шла в сторону Тулы. Я не очень-то гнал – утро, мокрая трасса, хотя дождь слегка и поутих. К тому же все еще давали себя знать последствия сегодняшней ночной выпивки. Поэтому я не выжимал из мощного мотора машины больше девяноста-девяноста пяти.

Щетки размеренно смахивали с ветрового стекла мелкую дождевую пыль. Я ехал и размышлял о сегодняшнем разговоре с Антоном. Очень он мне не понравился. И упоминания о Швеции, и приглашении на охоту, и реплика про "чистую" машину. У меня даже мелькнула мысль, что надо наплевать на Антона и свалить прямо сегодня. Но это было нереально. К тому же не исключено, что я все попросту напридумывал и мои страхи напрасны. Ладно, поживем – увидим. Пока что мне предстояла тяжелая поездка, вот о ней и надо было думать.

Движение спало, трасса была почти пустынна. Она волнами перетекала по холмам с севера на юг, туда, куда мне и надо было. Я правой рукой достал из сумки бритву и принялся бриться, поглядывая в зеркало и придерживая руль левой рукой. "БМВ" слетела с гребня трассы. Я обогнал пару грузовиков, за ними – рейсовый автобус "Москва – Тула", набитый пассажирами и сумками. Машина нырнула в широкую ложбину. Потом я легко обошел длинную колбасу плодоовощного рефрижератора.

Впереди, на обочине, перед уныло поникшими деревьями я внезапно увидел одинокую фигурку. Она маячила с поднятой рукой. Я и не думал останавливаться: Антон меня неоднократно предупреждал, чтобы я ни при каких обстоятельствах не брал случайных попутчиков. И я не собирался нарушать жесткое правило. Скорость я тоже не сбавил. Сквозь редкую сетку дождя я успел разглядеть совсем молоденькую девушку в бейсболке и черных очках на пол-лица. О том, что это девушка, я скорее догадался – мешковатая, защитного цвета куртка почти скрывала фигуру. На плече у нее висел белый рюкзачок. Девушка промелькнула и осталась позади.

В зеркало заднего обзора я увидел, как девушка погрозила вслед моей машине кулаком и что-то яростно заорала. Явно ругательства. Я усмехнулся.

Оказывается, вот что она проорала:

– Чтоб ты гробанулся, пижон вонючий!

Как выяснилось в дальнейшем, она почти попала в точку.

Хотя, разумеется, в тот момент я не мог всего этого услышать.

Последнее, что я увидел в зеркало: девушка присела на покосившийся столбик ограждения.

Впереди моей "БМВ" замаячил замызганный хвост прицепа. Грузовик шел порожняком, и прицеп болтало чуть ли не по всей ширине полосы. Естественно, этот сукин сын не желал прижиматься к обочине. Пристроился почти посреди дороги и на всех ему было начхать. Двухполосная трасса уже пошла вверх.

Я помигал дальним светом, потом посигналил – никакого эффекта. Я чертыхнулся сквозь зубы, вывернул руль влево и резко повел "БМВ" на обгон.

И тут, как в дурном сне, я увидел, что сверху по дороге, под уклон, обгоняя идущий по встречной полосе "Икарус", вырастая на глазах, несется прямо мне в лоб тяжело груженый самосвал. Он, идиот, к тому же включил дальний свет и отчаянно сигналил. Может быть, у него отказали тормоза, или водила просто был пьян в дымину, не знаю. И не узнаю никогда. Но в тот момент мне было не до размышлений. И действовал я чисто автоматически.

Бритва вывалилась из руки. Тормозить было поздно. Влево уходить – некуда. Тогда я впилился бы в "Икарус".

В общем, чего тут говорить. Только каким-то чудом я успел уйти от лобового столкновения с самосвалом. Меня выручил Господь Бог и мощный двигатель моей немецкой машины. Я буквально вдавил педаль газа в пол и все-таки успел обогнать грузовик, который оказался ко всем несчастьям аж с двумя прицепами. Рванул руль и сумел уйти вправо почти что перед бампером этого психа. Сбоку заревело, загудело, засверкало и буквально в нескольких сантиметрах от крыла моей машины промахнула тупая морда самосвала.

Метров через сто я сбросил скорость, затормозил и остановился у обочины. Заглушил двигатель и вылез из машины.

Колени у меня дрожали, и руки дрожали. И всего меня трясло мелкой противной дрожью.

Я присел на горячий капот "БМВ". Мимо, натужно завывая двигателем, прогрохотал злосчастный грузовик с двумя прицепами. Перепуганный водитель что-то невнятно орал, размахивая за стеклом рукой.

Негнущимися пальцами я выковырнул из бокового кармана куртки сигареты. Хотел было закурить. Но не смог вытащить сигарету из пачки – пальцы меня не слушались.

За моей спиной раздался протяжный гудок.

Я обернулся.

Со стороны Москвы приближался плодоовощной рефрижератор. Проезжая мимо меня, он слегка сбавил скорость. Из открытого окна высунулась давешняя девушка в бейсболке и защитной куртке. Она смеялась и кричала мне что-то, непонятное в реве двигателя, но явно обидное. И прощально махала рукой с зажатыми в ней черными очками.

Я поглядел ей вслед. Мне было совсем не до смеха. Рефрижератор, завывая, выплюнул из выхлопной трубы облако черного вонючего дыма и ушел по трассе за взгорок.

Все-таки я сумел достать из пачки сигарету и прикурить.

Сидел, вдыхал теплый горьковатый дым и смотрел на грустные черные поля, бесконечной чередой уплывающие к горизонту. Мыслей у меня в голове не было. Никаких. Полная пустота.

– Миллион! Миллион! Миллион алых роз! Из окна, из окна! Видишь ты! – завопил внезапно чей-то веселый голос.

В гору, отчаянно крутя педалями, поднимался велосипедист – немолодой уже почтальон в брезентовом дождевике с поднятым капюшоном. Через плечо у почтальона висела толстая сумка, из которой выглядывали намокшие края газет. Отчаянно перевирая слова, он во все горло орал шлягер всех времен и народов. На лице у почтальона лежала печать легкого безумия. Или мне это только показалось? А может быть, во всем была виновата плохая погода?..

Проезжая мимо моей машины, он с весьма серьезным видом показал левой рукой, что идет на обгон.

Весьма предусмотрительный водитель, чего, к сожалению, нельзя сказать обо мне.