пытался мысленно представить этого человека, который должен был обеспечить его переход через границу.

«Прежде, чем звонить ему, нужно проверить надежность явки. После того, как чекисты вышли на меня, я должен быть намного осторожней. Интересно, кто меня сдал им? «Инвалид», Вера? Корнилова не могла, она и так находится в подвешенном состоянии. Инвалид? Тоже под сомнением. Что он знал обо мне? Практически ничего? Тогда кто? «Замок»? Но он не знал, что я собираюсь поехать в Киев? Так кто же вывел чекистов на меня?»

Чья-то тяжелая рука легла ему на плечо. Он вздрогнул от боли и открыл глаза. Перед ним стоял проводник, за спиной которого он увидел двух пограничников, чьи зеленые околыши на фуражках заметно выделялись среди фуражек, ехавших в вагоне военных.

– Ваш билет? – произнес проводник вагона и посмотрел на пограничников.

Покровский медленно вынул из кармана пиджака паспорт и протянул его проводнику, который передал документ пограничнику.

– Цель вашего приезда? – спросил его военнослужащий.

– Хотел навестить своего боевого товарища. Мы с ним когда-то воевали здесь в Галиции.

Пограничник еще раз посмотрел на Олега Андреевича, сверив его внешность с фотографией, вклеенной в паспорте. Видимо его устроил ответ, и он протянул паспорт Покровскому.

– Приятного отдыха, – произнес пограничник, и они проследовали в следующее купе.

Он снова закрыл глаза, погружаясь в свои воспоминания, словно в воду. Он, молодой юнкер, ждал Катерину около цирка «Шапито», который раскинул свой шатер не так далеко от его училища. Заметив торговку с цветами, он остановил ее жестом руки.

– Мне вот этот букетик васильков, – обратился он к ней и протянул ей мятую купюру.

– Да откуда у меня сдачи? – произнесла торговка. – Помельче есть?

– Нет, коротко – ответил он ей.

В этот момент он увидел Катю, которая шла по улице. Поймав его взгляд, торговка вернула ему деньги и сунула в руку букет с цветами.

– Беги, воин, подари ей букет. Красивая она у тебя….

– Спасибо, – поблагодарил он женщину и, схватив букет синих цветов, поспешил навстречу девушки.

– Ты знаешь, Олег, я пришла попрощаться с тобой. Сегодня я уезжаю в Париж, буду учиться в Сорбонне. Что с тобой? Ты не рад этому?

– Конечно, рад. Выходит, что я тебя больше не увижу?

– Почему же не увидишь? Наступит рождество, каникулы и я вернусь в Москву. Ты что, мне не веришь?

Больше он Катю не видел, вскоре началась война. О том, что она погибла, Олег Андреевич узнал от своего знакомого. Девушка перевязывала раненого солдата, когда в помещение ворвались красногвардейцы. Один из красноармейцев выстрелил в нее, она скончалась на месте.

Паровоз пронзительно загудел. Покровский открыл глаза, взял в руки портфель и не торопясь направился к выходу.

***

Капитан госбезопасности Крылов закончил говорить и, тяжело вздохнув, налил из графина полстакана воды. Он залпом выпил и поставил пустой стакан на поднос. Он двадцать минут назад вернулся с совещания и весь тот негатив, что был «вылит» на него, он буквально выплеснул его на сотрудников своего отделения.

Он остановился напротив лейтенанта Воронцова и посмотрел на него. Тот поднялся из-за стола и вытянулся в «струнку».

– Вы нашли Покровского?

– Пока нет, товарищ капитан, – ответил лейтенант.

– Что вам известно о радисте группы? Вы нашли ее?

– Нет….

– Что значит, нет, Воронцов. Мы держали эту группу в руках, а получилось, что мы ошибались? Немецкая шпионская группа, как песок, вытекла из нашего кулака и бесследно растворилась на просторах нашей родины!

– Мы их найдем, товарищ капитан!

– Я не уверен в этом. Покровский оказался намного умнее и опытнее нас всех! – произнес он раздраженно. – Вы не догадываетесь, что он специально законсервировал свою группу в Москве? Что, молчите?

– Товарищ капитан! Я вам докладывал, что сопровождали Покровского в Киев сержант Новиков и Горелова. Как он расколол их, трудно сказать. Покровский, словно зверь, чувствует опасность.

Лицо капитана стало багровым.

– Вы где служите, лейтенант? В библиотеке или в контрразведке? Здесь нет сказочников! То, что произошло, говорит лишь об одном, что эти два сержанта сделали одну, я повторяю, одну, но существенную ошибку. Проанализируйте их действия при сопровождении объекта наблюдения, и вы найдете ее.

Воронцов моментально понял, что стоит ему произнести еще одно слово и в лучшем случае он может быть уволен из органов контрразведки, а худшем – арестован, как враг народа и расстрелян. Теперь он только смотрел на разъяренного начальника и молчал.

– Вот, что лейтенант! Даю, тебе месяц. Если не найдешь Покровского или кого-то из его группы, можешь сам снять с петлиц шпалу. Ты понял меня, Воронцов?!

– Так точно, товарищ майор!

По лицу капитана Крылова пробежала тень недовольства. Ему явно не нравилась эта солдатская бравада.

– Ты понял, меня? – переспросил он Воронцова. – Делай, что угодно, но найди их! Этим ты спасешь не только себя, но и меня. Там, наверху, не поймут нас.

Он подошел к столу и снова налил себе в стакан воду. Выпив ее, он посмотрел на притихших сотрудников отдела.

– Что, притихли? Работать надо! Это для всех! – произнес он и сел за стол. – Вопросы есть?

Сотрудники молчали. Каждый считал себя отчасти счастливым, ведь весь гнев начальник отдела слил на Воронцова, а не на кого-то из них.

– Раз вопросов нет, то можете быть свободны!

Все встали и, гремя стульями, направились из кабинета.

– Воронцов! Задержись!

Лейтенант задвинул стул под стол и подошел к капитану.

– Присаживайся! Какие будут соображения? – спросил его Крылов.

Он сел и раскрыв общую тетрадь, начал перечислять запланированные им мероприятия. Капитан не перебивал его, делая иногда какие-то лишь ему понятные заметки в своем журнале.

– Хорошо. Я доложу о твоих мероприятиях. Думаю, что подключение сотрудников милиции к розыску, вполне оправдано. Иди, работай….

Воронцов поднялся и, еще раз взглянув на начальника, вышел из кабинета.

***

Покровский сидел за столом небольшой столовой и внимательно наблюдал за точильщиком ножей, который стоял на другой сторону улицы. К нему иногда подходили люди и он, улыбаясь, точил им ножи и топоры. За все эти два дня, что он наблюдал за ним, Олег Андреевич не заметил, чтобы к нему подходил кто-то дважды. Это был связной. Покровский встал из-за стола и направился к выходу. Выйдя на улицу, Олег Андреевич закурил папиросу и посмотрел по сторонам, стараясь угадать среди мирно шагавших граждан агентов НКВД. Бросив папиросу, он перешел улицу и подошел к мужчине.

– Вы не заточите мне нож, – произнес он и протянул ему небольшой складной нож.

Точильщик взял в руки нож и с интересом посмотрел на клиента.

– Хороший у вас