Разувшись, та осторожно направилась в большую комнату, служившую одновременно и родительской спальней, и общей гостиной. В ней же стояли два небольших письменных стола, чтобы было где делать уроки. Еще один находился во второй комнате, но там занимался Костик, а Дашин стол уже частично захватила младшая сестра - одна из двойняшек. На шесть человек в квартире было всего две комнаты, поэтому места на все не хватало.

По пути Диану едва не сбила с ног Милана, стремившаяся поскорее добраться до кухни и, как можно было предположить, мамы, а за ней гнался недовольный Родион - ее брат. Видимо, тот проиграл битву за какое-то нужное обоим сокровище. Они пронеслись мимо Дианы, даже не обратив на нее внимания.

А той снова стало нехорошо. Бедная Дашка! Диана помнила, что такое - не иметь собственного места в доме. Она была единственным ребенком в семье, но ее родители всю жизнь жили в однокомнатной квартире. И пока она жила с ними, ее письменный стол и спальное место точно так же ютились рядом с диваном, на котором спали они. У них дома, конечно, было тише, но невозможность остаться наедине с собой порой очень удручала. Поэтому она с таким удовольствием съехала, как только Кирилл предложил снять ей отдельную квартиру. Сейчас она вспомнила, как была счастлива и благодарна ему в тот момент.

А вот у Дашки особых перспектив обзавестись в ближайшее время отдельным жильем, хотя бы и съемным, не было. Немудрено, что она остается ночевать где-то еще. Вряд ли у парня. Будь у нее кто-то, Диана знала бы. Если только Данила не решил воспользоваться влюбленностью девушки и не крутил с ней, втайне от Кати... Тогда Даша могла и скрывать от нее свой роман.

Диана тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Нет, Данила не мог так поступить ни с Катей, ни с Дашей. Он нормальный парень.

На столе подруги царил такой же хаос, как и везде в этом доме. Учиться Даша закончила почти два года назад, поэтому и письменный стол ей был не очень-то нужен, но она определенно не хотела полностью сдавать позиции и отступать с этой территории. Среди бумаг на столе лежали копии ее резюме, какие-то распечатки, вероятно, имеющие отношение к нынешней работе: об этом красноречиво говорил логотип торговой сети, в которой она трудилась продавцом-консультантом. Открытки, конверты, сложенная в несколько раз красочная бумага для упаковки подарков, объемная косметичка, парочка книг, ежедневник. Здесь же лежали учебники за второй класс и школьные тетради, альбомы и карандаши, принадлежащие Милане.

Диана скользнула по всему этому великолепию взглядом, для верности приподняла несколько тетрадей и стопок распечаток, заглянула в ящики стола. Вообще-то, она пришла сюда не за плеером, но раз уж заявила, что именно он причина ее визита, придется его забрать, если найдется. Да и послушать эти двенадцать треков будет интересно. Ведь почему-то Даша написала про нечто странное... И после этого пропала.

Соединив в голове два события, Диана принялась искать плеер усерднее, но его нигде не оказалось. Снова наткнувшись на пухлый ежедневник, она открыла его и пролистала в поисках последних записей. Плеер так не найти, конечно, но, может, там будет подсказка, где искать саму Дашку? Хотя вряд ли она там помечала свои свидания, если даже они и были. Скорее всего, все записи в ежедневнике относятся к рабочим вопросам.

Однако это оказалось не совсем так. Найдя страницу, на которой Даша писала в последний раз, Диана почувствовала, как по телу побежали неприятные мурашки. Посреди страницы было написано, несколько раз обведено, подчеркнуто и даже заключено в рамочку слово: «Озеро». А рядом шла быстрая, словно между делом добавленная пометка: «Катя!»

- Ну что, нашла?

Голос тети Ани прозвучал до того неожиданно, что Диана снова вздрогнула и быстро захлопнула ежедневник.

- Нет, увы. Наверное, Даша его забрала, чтобы отдать мне, просто пока до меня не дошла.

- О, жаль. Надеюсь, она скоро тебе его донесет.

- Не беда, перебьюсь, - отмахнулась Диана.

- Но если вдруг она появится, чтобы его отдать, попроси ее, чтобы она мне позвонила.

- Обязательно.

Глава 10

23 апреля, пятница

Медвежье озеро

Какие бы события ни сопровождали его возвращение в руководство «Вектора», Влад был рад, что вернулся к прежней работе. Это было нелегко. И если уж быть откровенным, то не просто нелегко, а чертовски трудно: воспринимать весьма объемную информацию на слух и держать ее в голове, но ему удалось приноровиться. Сначала с помощью Кристины, а потом, когда она занялась более близким ей по духу делом, других сотрудников, но постепенно он выстроил вокруг себя систему, позволявшую ему быть в курсе дел, принимать решения, вести переговоры и выполнять прочие задачи.

Первые два года были особенно жесткими, не обошлось без потерь как в структуре компании, так и в капиталах семьи, но со временем все более или менее выровнялось. Олег Назаров оказался за решеткой, к отсутствию Артема все привыкли, а в способности Влада вести дела даже в его новом состоянии убедились. К тому же отец, пережив потерю старшего сына и справившись с ней, тоже вернулся к делам.

Сейчас они оба могли бы позволить себе частично отойти от дел, доверив повседневное управление надежным топ-менеджерам, но ни один этого не хотел. Старшему Федорову работа помогала справиться с болью потери, а самому Владу - почувствовать себя прежним. Полезным. Эффективным. Здоровым.

Он не собирался полностью возвращаться к тому, кем был до случившейся восемь лет назад трагедии. Все-таки потеря зрения заставила его многое переосмыслить и понять. А пример старшего брата, полностью свихнувшегося на почве жажды богатства и власти, показал, до чего может довести излишняя целеустремленность, когда цель выбрана сомнительная. Этого должно было хватить, чтобы удержаться в районе золотой середины. По крайней мере, так Влад считал.

И все же он изменился. Об этом говорили сестра, отец и даже мачеха, вырастившая его как родного. Чем дальше, тем чаще намекала Юля в моменты их ссор, да он и сам это чувствовал. Иногда ему хотелось остановиться, взять паузу, побыть в тишине, подумать, заглянуть в себя и найти честный ответ на вопрос, куда он все-таки идет и чего в итоге хочет, но каждый раз Влад находил причину этого не делать. Убеждал себя и окружающих, что ему очень нужно работать. Наверное, боялся увидеть что-нибудь неприятное. В конце концов,