• Частые головные боли, боли в животе, спине, плечах.

• Бунт против всего и всех (в подростковом возрасте).

• Уход в себя, меланхолия, отстраненность.

По моему опыту, это самые распространенные симптомы. Это не значит, что дети, у которых их нет, не испытывают чрезмерной ответственности, а также что эти симптомы непременно указывают на нее.

В последние годы появляется все больше гиперответственных детей, особенно в странах, где национальные кризисы и войны разрушили семьи и лишили их отцов. Профессионалы считают, что такие дети могут избавиться от чрезмерной ответственности в более позднем возрасте, но у меня это вызывает сомнения.

Пример

Молодая мать жила вдвоем со своим сыном Карлом, пока ему не исполнилось пять лет. После этого она поселилась вместе с другом, с которым до этого встречалась три года. Оба они были образованными людьми и серьезно относились к детям, поэтому договорились, что Карлу, который всегда был чрезмерно ответственным, «теперь позволено снова быть ребенком». Оба придерживались целенаправленного курса воспитания и принимали «взрослые решения» о режиме дня Карла, его домашних заданиях и внешкольных занятиях, а также «устанавливали границы».

Еще через три года мать решила разорвать отношения, отчасти потому что взгляды партнера на ее сына и его воспитание оказались для нее слишком консервативными.

За эти три года Карл набрал лишний вес и стал очень вспыльчивым. Конфликты с мамой происходили почти каждый день – Карл агрессивно обвинял ее в том, что она его больше не любит. Естественно, оба были удручены происходящим. Положение стало быстро исправляться, когда Карлу помогли увидеть, что его «ты меня больше не любишь» на самом деле означает «я несчастлив от того, как ты меня любишь». Карл испытывал повышенную ответственность не за себя, а за маму. Ему ничем не помогло то, что взрослые стали принимать за него решения.

Когда дети берут на себя слишком много ответственности в таком раннем возрасте, она становится частью их натуры и от нее нельзя так просто избавиться. Можно контролировать ее рост и не позволять ее эксплуатировать, но она сохранится на всю жизнь и будет определять отношения человека с важными для него людьми.

Тем не менее мама и ее партнер могли облегчить жизнь Карлу и самим себе. Во-первых, им нужно было сосредоточиться на своей жизни. Чем счастливее стала бы мама Карла, тем проще ему было бы расслабиться и направить энергию на свое детство. Вместо этого Карл стал предметом конфликтов и причиной разрыва взрослых, что только усугубило его чрезмерное чувство ответственности.

Кроме того, они могли бы поощрять и стимулировать в нем ребенка: его нерациональность, неопытность, непоследовательность, ребячливость, игривость и непредсказуемость. Они хотели позволить ему «быть ребенком», но в итоге сами «играли во взрослых».

Реакция Карла была прямой и сознательной: «Если ты любишь меня так, то мне это не нужно».

Труднее приходится детям, которые выражают себя более драматично – отказываясь убирать комнату, делать уроки, заботиться о младших, помогать по дому или выполнять поручения взрослых. Мало того, что они чувствуют ответственность за взрослых, – их еще критикуют и ругают.

Но гиперответственные дети неспособны возражать открыто. Их единственный путь – проявлять упрямство и давать выход своему напряжению вне дома. В итоге кого-то забирают из семьи по решению суда, кто-то уходит добровольно; другие получают помощь от школьных психологов, попадают в специальные школы. Однако учителя, психотерапевты и приемные родители должны понимать, что они не могут «вылечить» чрезмерную ответственность. Пусть это звучит пессимистично, но думать иначе означает добавлять к травме оскорбление. Если дети в первые 5, 10 или 15 лет жизни подавляют себя, ставя на первый план родительские потребности и чувства, чрезмерная ответственность становится центром их личности и единственным доступным им способом стать ценными для других. Говорить ребенку, что он может с этим справиться, – значит травмировать его самооценку и мешать развитию его социальной ответственности.

Когда другие взрослые занимают место родителей и из лучших побуждений начинают бороться с детской гиперответственностью, происходит одна из двух вещей:

1. Ребенок видит в этом критику и отказывается от контакта либо становится агрессивным или пассивным.

2. Чрезмерная ответственность ребенка переориентируется на новых взрослых – новый источник внешнего контроля с другими требованиями и ожиданиями.

Это долгий процесс. Он занимает два или три года только на начальном этапе, требует терпения и, возможно, будет продолжаться всю жизнь. Обеим сторонам нужно время, потому что задача, стоящая перед ребенком, – найти свою утерянную самостоятельность и стратегию выживания – очень трудна.

Поскольку многие гиперотвественные дети чувствуют себя одинокими, они активно ищут контакта с родителями; они счастливы, если обретают его, и подавлены, если его нет.

Есть и другая группа детей – они живут наедине со своей ответственностью и борются, иногда с самых ранних лет, за то, чтобы самим отвечать за себя. Это происходит, когда они, обоснованно или нет, делают вывод, что их семья не может предложить им ничего, кроме еды, одежды и крыши над головой.

По моему опыту, такие дети встречаются в самых разных семьях – от внешне благополучных до проблемных.

Причины тоже бывают разными:

• Вопиющая халатность или физическое насилие.

• Сложные отношения между родителями, забирающие всю энергию семьи.

• Отсутствие в семье настоящего эмоционального центра – каждый дрейфует на своем необитаемом острове.

• Один из родителей (часто мать) предъявляет к остальным завышенные эмоциональные требования и не может ответить тем же.

Пока дети маленькие, их главная проблема – слишком юный возраст. Наша традиция не позволяет воспринимать их как самостоятельных существ, вне контекста родительской семьи. Поэтому мы часто не видим их потерянности и одиночества. Мы просто не замечаем этих детей.

Многие из них не особенно несчастны, пока не заводят семью. Люди, выросшие сами по себе, невольно тянутся к тем, кто привык к успешным отношениям. Их вначале озадачивает, а потом приводит в отчаяние собственное неумение выстроить близкие отношения с партнером.

Порой дети растут в таких деструктивных семьях, что у них возникают серьезные психологические и социальные проблемы. Они одиноки, но тоскуют по контакту. Говоря метафорически, они продолжают сидеть за столом, надеясь получить еду, хотя знают, что им ничего не дадут. Иногда они становятся рабами своих неудовлетворенных ожиданий.