– Привет, – сказал я, и парень неопределенно хрюкнул. Потом он уткнулся головой в пол, уперся рукой в стену и попытался подтянуть под себя одну ногу.

– Кружится… – пробормотал он. – Не могу остановить…

Говорил он с испанским акцентом и так невнятно, что я с трудом разобрал слова.

Я рассмеялся:

– Кружится, говоришь? Это называется похмелье.

– Ага… ик… – Парень завалился на бок и… выблевал то немногое, что оставалось у него в желудке. Пока он кряхтел и стонал на полу, я сходил в ванную комнату, включил холодный душ, а потом затащил парня в кабинку и усадил так, чтобы вода лилась ему на голову и на грудь.

Судя по остаткам костюма, парень был не гостем, а приглашенным официантом. Мне, во всяком случае, показалось, что он, скорее, обслуживал гостей (во всяком случае – поначалу), чем был полноправным участником вечеринки.

Пока парень отмокал под холодной водой, я спустился вниз и сумел отыскать все необходимое для кофе. Приготовив большой кофейник, я налил полную кружку и понес наверх. К этому времени мой новый знакомый уже выключил воду, но встать по-прежнему не мог и сидел в душевой кабинке, выставив наружу длинные худые ноги. Кофе он принял с благодарностью и даже пробормотал что-то похожее на «Gracias!»[26]. Его смокинг был окончательно испорчен, и я отыскал в шкафу купальные шорты и майку, которые вполне могли принадлежать Колину, а сам вернулся к видео.

Минут через пятнадцать парень, пошатываясь и поминутно хватаясь за стенку, выбрел из ванной в спальню. Руки у него тряслись, но кружку с кофе он держал крепко. Впрочем, кофе там оставалось на донышке, и я понадеялся, что кофе он выпил, а не расплескал. Увидев меня, парень произнес несколько фраз на испанском – быстро и невнятно. Впрочем, он мог бы говорить и как диктор мадридского радио – для меня это было без разницы, поскольку испанского я все равно не знал.

– No habla Español[27], – проговорил я, отрицательно качая головой, чтобы он лучше понял. Это было почти все, что я мог сказать по-испански. Парень улыбнулся, кивнул и снова заговорил на ломаном английском – гораздо медленнее, чем на своем родном, но понимать его все равно было нелегко. Я узнал, что его зовут Мигель и что он работает – точнее, работал три дня назад – официантом в рыбном ресторане. После смены он с несколькими друзьями отправился подработать за чаевые на частную вечеринку. С глубокой скорбью в голосе Мигель поведал мне, что никаких чаевых он у себя в карманах не обнаружил. Несмотря на это, вечеринка ему все равно понравилось: было весело, вино лилось рекой, а на балконе танцевали красивые девчонки. Сначала Мигель обслуживал бар, но, когда его сменил кто-то из коллег (а может, это был добровольный помощник из числа гостей), он познакомился с очень красивой девчонкой, с которой протанцевал всю ночь. Очнулся он утром – в шезлонге возле бассейна. Вчерашняя красотка лежала в объятиях, но было ли между ними что-то, Мигель вспомнить не мог. День они провели на пляже – вместе с большинством гостей, но ближе к вечеру веселье разгорелось с новой силой. Последним, что запомнил Мигель, была ванна, которую он наполнял пивом. Как он попал в стенной шкаф, осталось для него загадкой.

Включив видео, я попросил его прокомментировать происходящее на экране, что Мигель и сделал – с явным удовольствием. Впрочем, описывая гостей (лучше всего ему запомнились девушки), он мог сказать только, кто что пил. Кто больше любил ром, кто – мартини, кто предпочитал текилу.

– «Flor de Caña»[28] – просто бомба. Он очень нравится.

Народу на экране прибывало, и вот уже бассейн покрылся пеной, подозрительно похожей на пивную, которая то и дело выплескивалась через бортик. Наступил вечер (по моим подсчетам, это был вечер первого дня вечеринки), и какой-то парень с длинными, выгоревшими на солнце волосами притащил в дом подключенный к колонке шланг и начал лить воду в гостиную. Спустя еще какое-то время на экране телевизора возникли девушки в бикини, раскачивавшиеся на привязанной к люстре шторе. Потом я увидел, как те же (а может, и другие) девушки с повязками на глазах борются на облитой детским маслом кровати. Другой парень – настоящий живчик, ему явно не сиделось на месте, – принялся крушить стоявшую в патио тиковую мебель. Обломки он свалил в кучу, облил бензином и поджег. Вокруг костра тут же начались пьяные танцы, причем танцевало одновременно не менее ста человек. Многие участники веселья быстро теряли запал и засыпали прямо среди танцующих, но их оттаскивали в сторону, а им на смену появлялись новые танцоры.

Второй день, в общем и целом, повторял первый, разве что появились новые гости: еще четыре рослых, накачанных, загорелых парня. Ни капли жира, плечи широкие, волосы выгорели – в них легко было угадать настоящих «водяных». Упертых серфингистов, выражаясь более понятным языком.

– Кто это такие? Ты их знаешь? – спросил я у Мигеля, показав ему четверку.

– Sí[29]. – Мигель кивнул с таким видом, словно я задал ему донельзя глупый вопрос. – Это серферы, но они еще… – Он сделал движение, будто сворачивал «косяк». – У них много хороший трава. Если тебе нужно, я познакомить.

Еще раньше я заметил, что каждый раз, когда на экране мелькал Сэл, один из четверки непременно оказывался неподалеку.

– А этого?.. Этого ты знаешь? – Я ткнул пальцем в сына Колина, который как раз глотал пиво из банки.

Мигель пожал плечами:

– Не знать, он новый. Очень тихий, мало улыбаться, но… – парень выразительным жестом потер большой палец указательным, – но он платить.

Что ж, благодаря этому видео я смог составить довольно точное представление о том, каковы они – новые друзья Сэла. Мигель, который по выходным работал и в курорт-отеле, хорошо знал большинство участников вечеринки, и только Сэла видел впервые.

– Он недавно приехать. Быть очень богатый. Наличные, много. Он заплатить за всю вечеринку и дать мне на чай. Сто баксов. – Тут Мигель попытался сунуть руки в карманы брюк, но брюки вместе со смокингом остались в ванной.

Куда подевались гости и куда они могли отправиться, Мигель не знал. Когда я спросил его об этом, он только показал на дверь стенного шкафа. На лице парня читалось разочарование – ему явно хотелось быть вместе со всеми.

– И все-таки, – не отступал я, – как ты думаешь, куда они могли поехать?

Прежде чем ответить, Мигель перемотал запись назад – на то место, где четверо серфингистов о чем-то говорили с Сэлом. Беседа была оживленной, ее участники то и дело взмахивали руками, стараясь убедить сына Колина приехать – и привезти деньги – в какое-то место, где есть «хорошие волны» и «хорошие девушки». Прислушавшись, Мигель перевел то, что можно было разобрать: