— Играть-то будешь, трубадур? — проявил нетерпение Кузин муж.

— Секунду.

— Да уже несколько минут ждем. А кое-кто курить хочет. Но терпит.

— Тогда иди, кури. Шансона все равно не будет.

— Не понял?

Наталья сурово посмотрела на Гришу, а Кузя умоляюще на своего кавалера.

Ничего не оставалось, как заиграть. Первое попавшееся произведение. Причем не свое, а легендарной группы «Иглс». Но «Отель Калифорния» — беспроигрышный вариант. Мелодия этой песни нравится всем без исключения. Когда Гриша доиграл до середины, Кузя вдруг запела. На плохом английском, но чисто и красиво. Когда композиция закончилась, Матросов был первым, кто ей зааплодировал.

— Не знала, что ты поешь, — проговорила Наталья удивленно. — Почему раньше этого не делала?

— Как бы не так, — снова забухтел Кузин муженек. — В дýше постоянно глотку дерет.

— У Кузи прекрасный голос, наслаждался бы…

— Борщом я хочу наслаждаться и котлетами, а Маринка готовить не может. Даже покупные пельмени так сварит, что в рот не вломишь.

— Я на самом деле плохая кулинарка, — сконфуженно улыбнулась девушка.

Но Наталья и себя в обиду не давала, и подруг своих тоже:

— Не нравится, как она варит пельмени, сам это делай, — заявила она. — Кузя, между прочим, тоже работает. И в отличие от тебя, весь день на ногах и на холоде, а не в будке охраны чаи распивает. А еще калымит. И ладно бы требовал борща, когда сам с золотыми руками был, а то кран в ванной как месяц назад тек, так и сейчас капает…

— Его менять надо, но на хороший денег сейчас нет, а плохой на фига ставить, если он крякнет сразу после того, как гарантия кончится?

— Ты же мужик, иди заработай. Не на квартиру, так хоть на кран!

Гриша снова заиграл, но его уже не слушали. Именинница продолжила перепалку. Она была расстроена из-за неявки кавалера, и Кузин муж попался ей под горячую руку. Но в принципе Наташка говорила правильные вещи. И молодец, что за подругу заступалась. Кто-то же должен…

Так думал Гриша, пока не случилось следующее:

— Да пошла ты, коза! — рявкнул Кузин муж и резко встал. — Сидела бы уж и не вякала. Я плохой? Ок. Согласен, не подарок. А у тебя никакого нет. С Арамом терлась из фруктовой лавки, да он тебя поюзал да бросил. И ты стала из себя порядочную корчить. Сразу не даешь. А ухаживать за тобой никто не будет. На черта ты сдалась? Баб кругом полно. Поэтому ты ухажеров и выдумываешь, а все делают вид, что тебе верят.

— Не слушай его, Ната, — встряла вторая девушка, которая не Кузя. — Мы не сомневаемся в том, что у тебя есть парень.

— Значит, вы дуры. Потому что никого у нее нет.

— Я ничего не собираюсь тебе доказывать, — немного нервно, но без истерики выпалила Наташа. — Мне на твое мнение… кучу большую наложить хочется!

— Лучше не на меня, а вот в эту тарелочку, — «оппонент» подсунул ей под нос блюдо с мясным салатом. — Дерьмо к дерьму.

— Лучше быть плохой поварихой, чем никудышным любовником! — Заметив, какой взгляд парень метнул на Кузю, Наташка поспешила добавить: — Не волнуйся, это не она так тебя отрекомендовала. Но все мы знаем, с кем ты жил до Маринки, даже сама Маринка.

Соперник был повержен. Для мужчины, убедившего себя в том, что он альфа-самец, нет ничего более обидного, чем моральная кастрация, к тому же прилюдная.

— В рыло бы тебе дать, да баб не бью!

Кузин муж, швырнув тарелку на стол (салат вывалился, соус потек), ринулся к двери. Марина за ним.

— Ты чего? — Наталья схватила ее за руку. — Пусть катится.

— Кто тебя вечно тянет за язык? — яростно прошептала Кузя. — Моя мама про таких говорила, что их рот с мылом помыть надо!

— Он же тебя прилюдно уничтожал. Я заступилась.

— Кто тебя просил? — Марина вырвала свою руку. — Сама я разберусь, как со своим мужиком себя вести. Ты же не знаешь, какой он, когда мы одни. А он нежный и ласковый…

— Слабо верится.

— Своего мужика заведи и его обсирай, — выплюнула в лицо Наталье Кузя и убежала вслед за своим «кастрированным» мачо. Оставшиеся стали это бурно обсуждать. Гриша этим воспользовался и под шумок удалился.

Оказавшись, наконец, в своей келье, он выдохнул. Свершилось… он один! И в относительной тишине! В доме толстые стены, и звуков из комнаты Наташки почти не слышно. Музыка доносится и бу-бу-бу. А ведь там не бу-бу-бу. Там страсти кипят…

Гриша ненавидел конфликты. И разговоры на повышенных тонах. Еще мат и просто грубые слова. Когда Кузя, эта милая девушка, способная чисто и красиво петь, произнесла «обсирай», он покраснел.

В дверь постучали. Думал, Наталья, но нет, хозяйка.

— Возвращаю тебе компьютер, — сказала она, протянув ноутбук. — Спасибо, что дал попользоваться.

— Не за что. У вас получилось напечатать письмо и скинуть его на диск?

— Да, все нормально. А что там у Наташки за демонстрация? — поинтересовалась Клавдия Андреевна. Гриша пожал плечами. — Пойду разгонять…

И Клавдия Андреевна удалилась, а Григорий сразу залез в компьютер. Как он и предполагал, госпожа Петровская его обманывала. Никакое заявление она не писала, но забила в поисковике точный адрес женской колонии под номером 129. Плохо разбирающаяся в компьютерах Клавдия думала, что замела за собой все следы. Но Гриша тут же нашел все ссылки и, пройдя по первой, узнал, что искомая колония находится в Мордовии. В ней отбывают наказания особо опасные преступницы. Те, у кого срок был от пятнадцати лет до пожизненного.

Гриша Матросов догадался, почему Клавдию Андреевну заинтересовала эта зона. Конечно, он мог ошибаться, но пусть не на сто процентов, а только на семьдесят был уверен — в ней отбывает наказание ее сестра, Казакова Лариса Андреевна.

Казачиха!

Клавдия была умной женщиной, проницательной, но даже она не могла предположить, что Гриша Матросов снял квадратные метры в ее квартире не случайно. Он искал именно ее! И согласился на келью, лишь бы оказаться под одной крышей с сестрой Казачихи. А если бы Петровская не сдавала комнату, поселился бы неподалеку.

Он ждал… Долго ждал, когда же Клавдия начнет интересоваться сестрой. Думал, этого уже не случится, и все порывался съехать, но что-то его останавливало…

Предчувствие? Возможно.

А потом Гриша понял, что без толчка ничего не произойдет. Жизнь похожа на колыбель (маятник) Ньютона. Штуковину, состоящую из подставки, «турника» и шариков на нитях, подвешенных к нему. Пока не толкнешь один, другие не сдвинутся.

И он приложил усилие. Одно-единственное. Ткнул пальчиком в шарик.

И маятник заработал…

Она лежала на траве, раскинув руки и ноги, и смотрела в небо. По нему плыли облака. Лариса всматривалась в них, пытаясь увидеть в этих продуктах конденсации водяного пара какой-то образ. На миг ей показалось, что одно облако принимает форму поросеночка, но нет, оно расползлось, как жидкая каша по тарелке. Сегодня такую на завтрак давали. И пусть бы она была просто баландой на воде, безвкусной и малопитательной, так к ней добавили прогорклого маргарина. Он испортил и без того отвратное варево, и Лариса не смогла съесть ни ложки. Теперь в животе урчало.