Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пищевая неуверенность – это ограничения или невозможность получать полноценную пищу социально приемлемыми способами. Пищевая неуверенность не связана с объективным дефицитом, она может проявляться в виде опасений о будущем, неуверенности в завтрашнем дне, снижения приспособительных возможностей. Сигналы пищевой неуверенности – это повышение уровня стресса, связанного с сужением горизонта планирования.
Длительный хронический стресс подавляет префронтальную кору, которая отвечает за планирование. Это приводит к тому, что человек начинает «жить одним днем», что по сути и является пищевой неуверенностью.
Мозг решает проблему доступным способом – набором веса: жировые депо организма в таком случае работают как важный механизм выживания. Но хранение жира в них также имеет свою цену для организма – от повышения риска ряда заболеваний до снижения двигательной активности.
Даже намек на трудные времена и проблемы заметно усиливает переедание. Впрочем, эта стратегия работала только в древности, когда нам угрожал голод. Сегодня же нам вроде понятно, что пицца не решит наши рабочие, финансовые, личные проблемы, но все равно подкорка действует по-старому.
В исследовании предлагали на выбор два вида конфет: первые были отмечены как низкокалорийные, вторые – высококалорийные. За спинами исследователей висел плакат, где в одном случае были нейтральные слова и предложения, а в другом – вызывающие стресс и тревогу: борьба, нехватка, несчастье, выживание и др. Там, где был стресс, участники съедали больше высококалорийных конфет. Другие исследователи изучали количество калорий, съеденных спортивными фанатами во время успехов их команды. При проигрышах количество употребленных высококалорийных продуктов заметно увеличивалось.
Более высокий социальный статус связан с более эффективным обменом веществ: доминантные животные имеют более высокий энергетический расход, чем недоминантные. К тому же более низкий социальный статус и более низкое положение в иерархии связано с избыточным потребление калорий.
Вне зависимости от типа диеты и питательности пищи, люди и животные с более низким социальным статусом в исследованиях едят намного больше калорий, чем остальные.
У человека уровень образования, дохода, стресса всегда связан с энергетической, то есть калорийной плотностью питания. Повышение социального стресса приводит к увеличению потребления пищи и быстрому набору веса. Поэтому чем вы красивее и здоровее, тем меньше вам хочется есть. А чем вы толще, тем хуже себя чувствуете, от стресса еще больше едите, замыкая порочный круг.
1. Как у вас связаны стресс и переедание? Как меняется ваш стиль питания в условиях сильного, острого и хронического стрессов?
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
2. Влияет ли на ваш рацион неопределенность в будущем, туманные перспективы, ваша самооценка?
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
3. Какие продукты заставляют вас сильнее всего переедать? Держите ли вы их у себя дома?
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
________________________________________________________
Исследования среди племен охотников-собирателей, которые буквально преследуют нас на протяжении всей главы, показали, что у этих «детей природы» либо отсутствует депрессия и ее эквиваленты, либо наблюдаются единичные случаи. При этом в «цивилизованных» странах депрессия наблюдалась уже с античных времен.
Меланхолия, ипохондрия, сплин – чем активнее была жизнь, тем чаще у людей проявлялись состояния разной степени подавленности.
Сейчас депрессия – одно из ведущих заболеваний. Каждый четвертый американец страдает от клинической депрессии на протяжении жизни. Это глобальная эпидемия и главная причина, по которой ежегодно совершают самоубийство более миллиона людей по всему миру. Причины депрессии могут быть как внутренними, так и внешними: депрессии бывают метаболическими и стрессовыми, могут быть связаны с заболеваниями (например, гипотиреоз) или внешними факторами (например, дефицит солнца). Сердечно-сосудистые заболевания или ожирение могут приводить к развитию депрессии, и наоборот, депрессия увеличивает риск сердечно-сосудистых заболеваний и ожирения. Механизмы возникновения депрессии объясняет множество теорий – от когнитивной до моноаминовой, которая говорит о дисбалансе серотонина, норадреналина, дофамина.
Депрессия могла возникнуть как побочный эффект эволюции иммунной системы, полезный для выживания. Во время депрессии наше поведение меняется: сонливость, апатия, минимум движения – все это снижает и траты калорий. Снижение активности при инфекционных заболеваниях могло снизить число контактов между особями и, соответственно, замедлить распространение болезни. Даже нарушения сна при депрессии могут быть связаны с увеличением времени бодрствования для спасения от хищников.
Давно была замечена связь между депрессией и воспалительной реакцией. У людей с депрессией более «раздражительный» иммунитет и выше маркеры воспаления даже в период ремиссии. Те 20–30 % людей с депрессией, которые остаются нечувствительными к антидепрессантам, имеют наиболее высокие показатели воспалительных маркеров. Воспаление усиливает тревогу: исследования показывают, что уровни провоспалительных цитокинов ИЛ-1 и ИЛ-6 заметно выше в крови и мозге покончивших с собой. Воспаление в мозге влияет на активность работы нейромедиаторных систем (серотонин, дофамин, глутамат), а также подавляет активность работы дофаминовой системы.