– Когда ты последний раз ходил на свидания? – Я посмотрел на него так, словно у него было две головы и пара крыльев за спиной.

– Никогда.

– Поэтому…

– Я сделаю это ради тебя, – он оставался невозмутимым.

Теперь я понял его благотворительное предложение.

– Да, – Вон ответил за меня. – Он поведет ее на свидание. А сейчас не могли бы вы удалиться с нашей территории? Я хочу поесть.

Он достал злаковый батончик из кармана, который точно не собирался есть. Вон не ест на людях, я имею в виду.

– С радостью, – ответила Ленора.

– Ты делаешь что-то с радостью? Ты выглядишь как несчастный отпрыск Мэрлина Мэнсона и резиновой куклы.

– Думаешь, что резиновые куклы не могут забеременеть, Вон? Мне стоит прочесть тебе лекцию о пестиках и тычинках? – Ленни прищурилась, прежде чем зазвонил телефон. Она засмеялась. Она действительно засмеялась и покачала головой. – Оревуар. И прежде чем ты удивишься – это не означает сдобное тесто.

– Моя мама француженка! – прокричал он, наконец-то отбросив свой привычный холодный образ.

А потом Вон и Ленора удалились в разных направлениях, оставив Поппи и меня наедине.

– Да, конечно. – Я улыбнулся.

Ее ресницы затрепетали.

– Немного рано для этого, но какого черта, если кольцо красивое, то я в игре.

Я засмеялся.

Да я бы отрезал свои яйца и скормил бы их морским конькам Луны, прежде чем женился бы на ком-то из твоей семьи.

– И да, я играю в пятницу, – пояснил я. – Чемпионат, если точнее. Но мы можем сходить куда-нибудь после. Только мы вдвоем. – Я медленно поднял на нее взгляд, ухмыляясь на манер «я съем твои трусики». – Особенно, если петтинг включен.

– Не обещаю.

– Хорошо, тогда подготовлюсь к просмотру какого-нибудь убогого фильма.

Она хихикнула. Ее горло дернулось, и все, о чем я мог думать, что это просто горло. Я не хочу его целовать. Я не хочу сжимать его своими пальцами. Слегка душить. Провести по каждому сантиметру своим языком, губами и зубами, все то, что я представлял, глядя на Луну.

Я снова открыл шкафчик и перечитал письмо, а затем сунул его в задний карман. Мне надо, чтобы там что-то было.

Свежая частичка ада.

Ты хочешь успокоиться? Тогда подшутим.

Луна

Зимние каникулы ворвались в мою жизнь, срезав надежды и планы на корню.

Возвращение домой было больше похоже на то, что меня приговорили к смертной казни. Найт руководил группой умелых снайперов, и все они нацелили свои винтовки на меня.

Я хочу остаться в Аппалачском. Все зашло настолько далеко, что я даже рассматривала вариант поездки в Монтану с Эйприл. Ее предложение казалось искренним, она пыталась разработать сценарий, где Райан, Джош, она и я зависаем там все вместе до отъезда в универ. Увы, я не хочу прятаться, а еще не хочу пропустить встречу с Эди, папой, Рэйсером и Тео из-за Найта.

Кроме того, дом это нечто бо´льшее, чем Найт. Эди сказала, что Розе не очень хорошо, и я хочу навестить ее.

Рэйсер улыбается отсутствующими зубами. Мне надо сделать фото.

Дарья выходит замуж. Я хочу сходить на свадьбу ради нее.

Я даже скучаю по Вону и его темному, ужасному настроению.

Так что, я поехала.

Папа забрал меня из аэропорта и отнес сумки в «Порше» Эди. Он спрашивал про Джоша, и, несмотря на то что мне хотелось умереть от одной мысли, что придется рассказать ему правду, я не могла лгать.

– Мы просто друзья. – Я пристегнула ремень безопасности.

– Кто бы вы ни были, я всегда поддержу тебя, детка. – После чего воцарилось молчание. – Я надрал задницу Коулу.

Мои брови чуть не улетели с лица.

Он пожал плечами.

– Типа того. Он чувствует себя ужасно из-за того, что сделал, если это имеет значение.

Я посмотрела в окно, наблюдая за пейзажами Сан-Диего по пути в Тодос-Сантос. Я не общалась с Найтом несколько недель, но уверена, что наши пути обязательно пересекутся, потому что я снова по соседству.

Папа пошевелился на своем месте, почесав щетину.

– Завтра у Коулов вечеринка в честь Рождества.

– Я буду там. – Я пыталась понять, что чувствую, уставившись вперед. Каждая клеточка моего тела не хотела идти туда, но я бы прокляла саму себя, если прервала бы размеренную жизнь всех людей вокруг из-за сердца, которое разбилось много лет назад. Если бы я не пошла, то папа, Эди и Тео тоже не пошли бы. А папа обязан сохранить лицо и появиться там. Он возьмет с собой Рэйсера, который точно весь вечер будет спрашивать про меня и Эди.

– Ты не обязана. – Папа вздохнул. Его пальцы постукивали по рулю. Знаю, что ему некомфортно.

– Я буду рада пойти.

– Означает ли это, что вы поговорили с Найтом?

Вообще-то, мы довольно много с ним говорили. Я даже чувствую себя немного виноватой. Я дала Найту то, о чем отец умолял меня долгие годы. Мои слова. Не то чтобы мое молчание было выбором. Я много раз пыталась поговорить с папой. Хреново, что я просто не могу дать ему то, чего он желает больше всего.

– Все нормально.

По крайней мере, я надеюсь. Больше я не выдержу постыдных секретов, которые Найт может выболтать на вечеринке, так что, насколько катастрофической она может быть?

В первый день приезда домой я представляла собой один большой комок нервов, тошнотворный ком не девал мне дышать, улыбаться или проталкивать пищу по пищеводу. Я пыталась писать, но ничего не выходило. Бросив «Макбук» в стену в порыве, я схватила велосипед и решила поехать в лес, где я точно не встретила бы Найта. Но я была настолько невнимательна, что дважды шлепнулась на задницу. Не могу вспомнить, когда я в последний раз падала с велосипеда.

Хотя, могу.

В тот день, когда Найт спас меня.

Мир продолжает вращаться, и я даже не пытаюсь догнать его. Эди и Рэйсер делают печенье и смотрят рождественские фильмы, пока я тайно гуглю имя Вал. Однажды папа поймал меня и спросил, что происходит.

– Ты выглядишь расстроенной, – сказал он.

Я покачала головой.

– Что ты делаешь? – настаивал он.

Я еще сильнее покачала головой, думая: «разрушаю свою жизнь. Это моя фишка в последнее время».

На следующий день я каталась и осознала, что мне придется встретиться с Найтом. Я не хочу идти на вечеринку. Это единственная вещь, которая вытащила меня из дома – каждый шаг ощущался так, будто на моих ногах трехтонные сандалии – он ждет моего провала. Он хочет подтверждения тому факту, что я грущу, чувствую себя одиноко и нуждаюсь в нем.