– Я была на гоночном треке. Ты сам предложил мне испытать одну из машин. – Елене стало интересно, что же такого в документах, которые, судя по всему, Габриель не желал ей показывать.

Ей вдруг стало не по себе.

Тот мужчина в коридоре…

Елена выхватила бумаги из руки Габриеля.

– Елена…

Он попытался отобрать их, но было слишком поздно.

Ей хватило нескольких секунд, чтобы просмотреть, о чем шла речь в этих документах, и у нее потемнело в глазах.

Тот мужчина. Она знала его.

– Нет, – прошептала она, яростно качая головой. – Нет.

Лучше бы она обнаружила их нижнее белье на полу.

– Анна-Мария, оставьте нас, – потребовала она, не сводя глаз с Габриеля.

Дверь с грохотом захлопнулась.

– Так вот почему твоя помощница вела себя со мной так странно. Она знала обо всем с самого начала?

– Елена, позволь мне все объяснить.

– Что ты хочешь объяснить? – зло бросила она. – Что ты все это время обманывал меня? Расскажешь, как обманом женился на мне, убеждая, что спасешь моего отца от тюрьмы, а сам дальше строил козни против него?

Она отдала ему всю себя, а он обманывал ее.

Ей казалось, что ее сердце разрывается на куски.

– Я никогда не обманывал тебя, – пытаясь говорить спокойно, ответил Габриель. – В контракте ничего не говорится о том, что я прекращу попытки очистить свое имя и найти доказательства вины твоего отца.

– Ты говоришь неправду! – крикнула Елена. Она схватила документы и начала рвать их на куски. – Ты лгал мне с самого начала. Ты знал, черт побери, что я поверю тебе, что ты оставишь моего отца и мою семью в покое. Боже мой, мне казалось, что ты особенный, и я была готова родить тебе ребенка! А ты просто использовал меня, мерзавец.

– Черт подери, Елена, – схватился за волосы Габриель. – Я провел два года в тюрьме за преступление, которое совершил твой отец. Мой отец умер от сердечного приступа, и ты видела, что случилось с моей матерью. Неужели ты и вправду считала, что я оставлю все, как есть? Твой отец должен понести наказание.

– Если мой отец совершил эти преступления, тогда да, он заслуживает расплаты, но не я. Я ничего не сделала ни тебе, ни твоей семье, никому. – Слезы лились по ее щекам. – И ты знаешь, что это правда. Ты знаешь, что я невиновна, но тебе наплевать, потому что для тебя главное – отомстить.

– Елена… – побледнел Габриель.

– Сколько ты заплатил Карлосу за предательство? – закричала она. – Сколько ты дал ему, чтобы он пошел на обман?

– Это не обман. Это правда. Я хотел только одного – восстановить доброе имя своей семьи. Но клянусь тебе, я не знал, что ты невиновна, иначе я бы ни за что не стал втягивать тебя в это дело.

– Ты думаешь, твое признание что-нибудь изменит? Я больше никогда не поверю ни одному твоему слову. – Из ее груди вырвался нервный смех. – Я просто пешка в твоей игре, и я буду ненавидеть тебя до конца своей жизни.

Она не могла смотреть на него, не могла видеть его лживые губы, которые целовала с такой любовью, и его глаза, которые глядели на нее с таким обожанием, что она чувствовала себя желанной и нужной.

И все оказалось ложью.

– Куда ты? – В голосе Габриеля послышалась паника.

Елена посмотрела на него в последний раз.

– Как можно дальше от твоей отвратительной мести, – с презрением сказала она. – Я не хочу больше видеть тебя.

Елена вышла, с грохотом закрыв за собой двери.

Габриель растерянно смотрел перед собой, его сердце громко колотилось в груди.

Боже милостивый, что он наделал?

Что он наделал?

Елена забежала в дом Габриеля, чтобы забрать свой паспорт и оставить ключи от его машины. Все остальное пусть катится к чертям.

Из Флоренции она направилась прямиком в Швецию, арендовала там автомобиль и добралась до тихого сонного городка, в котором провела детство ее мать. Никогда еще Елена не нуждалась в матери так сильно.

Подъехав к большому деревянному особняку на берегу озера, Елена выключила мотор и с замиранием сердца огляделась по сторонам.

Входная дверь дома отворилась, и на пороге появилась белокурая женщина, которая озадаченно посмотрела на подъехавший автомобиль.

Елена вышла из машины и сквозь слезы улыбнулась своей тете.

– Елена? – поспешно бросилась к ней Агнесс. Вместо того чтобы забросать ее вопросами, тетя просто обняла ее и крепко прижала к себе. – Ох, Елена, как здорово, что ты приехала.

И тут Елена, не сдерживаясь, зарыдала.

Немного погодя она сидела за дубовым столом, попивая сладкий чай. Ее тетушка отправила своего мужа Хенрика по делам, чтобы они могли поговорить без свидетелей.

Елена рассказала ей все, в самых мельчайших подробностях.

– Ты считаешь, что твой отец причастен к этому делу? – первое, что спросила Агнесс после того, как Елена закончила свой рассказ.

– Не знаю, – прошептала Елена. – Есть много вещей, в которые меня не посвящали.

Впервые за все это время она заставила себя посмотреть на отца не как на человека, который любил ее и заботился о ней, но как на кого-то другого. Того, кто был достаточно жестоким, чтобы подставить своего лучшего друга и отправить в тюрьму своего крестного сына за преступление, которое совершил он сам.

– Ты думаешь, он способен на такое?

– Если бы ты задала мне этот вопрос двадцать пять лет назад, я бы ответила «нет», – спокойно сказала Агнесс. – Но после того, как умерла твоя мать… – Она закрыла глаза и покачала головой. Когда она снова открыла их, в них светилась печаль. – Ты знаешь что-нибудь об отношениях своих родителей?

– Не совсем, – выдавила улыбку Елена. – Знаю только, что они познакомились, когда мама была на каникулах в Италии.

– Да, – улыбнулась в ответ Агнесс. – Это была любовь с первого взгляда. Они были без ума друг от друга. Никогда еще я не видела Хильду такой счастливой.

– Мне кажется, сейчас последует «но»…

– Твой отец – собственник. Ему постоянно нужно было держать ее в поле своего зрения, и его раздражало, когда она заговаривала с другими мужчинами.

– Он не… – запнулась Елена.

– Ты хочешь спросить, не поднимал ли он руку на нее? – предположила Агнесс. – Нет. Никогда. Но он был быстрым на расправу с теми, кто относился к ней с неуважением, и с теми, кто, по его мнению, общался с ней слишком тесно. Хильда была очень мягкой по натуре, и такое отношение очень огорчало ее.

Елена не знала, что и сказать. Она еще не видела своего отца с такой стороны.