Итак, технология предоставляет защиту, которую не в состоянии обеспечить никакие законы о неприкосновенности частной жизни. Пока заинтересованные группы ратуют за внедрение новых или обновление старых законов, технологии способны предоставить эту защиту уже сейчас. Какое из решений проблемы прослушивания разговоров по мобильным телефонам вы бы выбрали: принятие законов, запрещающих любой мониторинг (кроме полиции), или шифрование самих телефонов? Согласно основному кредо движения шифропанков, технологические решения всегда предпочтительнее административных или законодательных.

Выпущенные правительством удостоверения личности с фотографией все более широко используются в США в качестве проездных документов. Хотя я с трудом представляю себе, что гражданам когда-либо запретят путешествовать без разрешения, я вполне допускаю, что авиакомпании, агентства по прокату автомобилей, отели и заправочные станции начнут «проверять вашу карточку». Уже сейчас во многих гостиницах и почти во всех агентствах по прокату автомобилей и грузовиков с вас требуют кредитные карты (частично для страхования платежей, но также и для правоохранительных целей). То есть система отслеживания перемещений создается по умолчанию. А в ближайшем будущем тех, кто пытается оплатить наличными или не хочет, чтобы их удостоверения личности регистрировались в системе, будут подвергать все более тщательной проверке, занимающей много времени и сопряженной с неудобствами. С 1995 года по распоряжению правительства авиакомпании настаивают на наличии удостоверения личности с фотографией.

Учитывая интерес властей к подлинным именам и процессу присвоения имен для отслеживания, удостоверения личности являются ключевым инструментом для наблюдения за передвижениями, сбора налогов и составлений досье на каждую «гражданскую единицу». Поэтому технология, позволяющая предоставлять сведения без удостоверения личности, просто необходима. Повторюсь, именно технология, а не так называемые законы об охране неприкосновенности частной жизни (от соблюдения которых власти, как правило, освобождены) обеспечивает защиту от поднадзорного государства.

Бухты данных и информационные рынки

Бухты данных стали популярны после выхода в свет романа «Острова в сети» писателя-фантаста Брюса Стерлинга, где описаны физические гавани данных. Их аналоги в киберпространстве куда интереснее и имеют куда большее значение. А главное – они распределены по разным правовым инстанциям, а не подчинены какой-то одной. Бухта данных – это физическое или виртуальное пространство, где можно предлагать и получать информацию. Обычно подразумевается, что данные в такой гавани незаконны с точки зрения определенных юрисдикций.

Бухты данных и информационные рынки гарантируют анонимный непрослеживаемый доступ к информации. Сети ремейлеров и, конечно, шифрование позволяют публиковать сообщения на открытых форумах вроде Usenet, где каждый, имеющий доступ, может их прочитать. Это напоминает виртуальную «Стену демократии» с ее провокационными посланиями. Такие «пулы сообщений» лежат в основе бухт данных в киберпространстве. Предложения написаны обычным, читаемым текстом и содержат инструкции для ответов (а также открытый ключ для их шифрования). Таким образом развиваются полностью непрослеживаемые рынки.

Не исключено, что скоро появятся платные сервисы, архивирующие статьи с сохранением постоянного веб-адреса на многие годы. Знаменитая статья Росса Андерсона «Служба вечности» предлагает такой протокол распределения любой публикации, не допускающий изъять все ее копии впоследствии. Его очевидное преимущество в борьбе с цензурой также сыграет на руку публикациям другого рода (пиратским копиям, например, которые смогут вечно болтаться в системе).

Наиболее вероятными кандидатами для таких информационных рынков станут базы данных по истории кредитов, репутации докторов, адвокатов и другим строго регулируемым (или даже запрещенным) сведениям, таким как информация по взрывчатым веществам, выращиванию и переработке наркотиков, способы покончить жизнь самоубийством и тому подобная контрабанда. Бухты данных могут также содержать нелегально вывешенные материалы, защищенные авторским правом или раскрывающие различные коммерческие или государственные тайны.

Например, закон об отчетности по кредитам США (FCRA) ограничивает время хранения кредитной истории семью-восемью годами, а также строго определяет, какого рода информацией разрешено делиться. Что, если Боб попросит у Алисы взаймы, а та «вспомнит», что десятью годами раньше Боб объявил себя банкротом и избежал выплаты долгов? Может ли Алиса иметь доступ к этой информации, не ограниченной FCRA, в бухте данных, например? Может ли она кому-то «продать» эту информацию? (По-видимому, нет, разве что она согласится с различными условиями FCRA. Вот тебе и гарантии Первой поправки.)

Я полагаю, что в ближайшем будущем бухты данных станут использоваться главным образом для подобных целей и находиться либо под юрисдикцией какого-нибудь карибского островного государства, которому FCRA не указ, либо в киберпространстве, защищенном криптографическими протоколами, веб-прокси и почтовыми переадресаторами.

Представьте себе рынок, где можно найти информацию о «никудышных докторах» или «обдирающих адвокатах». Вокруг такой базы данных возникает масса интересных проблем: как быть с ошибочной информацией, ответными заявлениями «заклейменных», обоснованием обвинений и так далее. Наверняка найдутся и заведомо ложные обвинения. Не зря именно под этим предлогом подобные базы данных запрещены или жестко регулируются. Власти оставляют за собой право распоряжаться этой информацией. Конечно, те же самые власти фальсифицируют кредитные записи для правительственных агентов и дают профессиональным гильдиям, таким как Американская медицинская ассоциация и Американская ассоциация адвокатов, право не допускать конкурентов на свои рынки.

Задача информационного рынка – свести продавцов информации с ее потенциальными покупателями. В 1993 году я в качестве эксперимента разработал систему BlackNet, которая стала упражнением в партизанской онтологии. Она позволяла полностью анонимный двусторонний обмен любой информацией по принципу «пула сообщений» – открытого сайта, куда через цепочки ремейлеров доставлялись анонимные и непрослеживаемые сообщения, и откуда они потом так же анонимно считывались (поскольку пул был широко доступен в Сети по типу Usenet). Внутри самого пула можно было помещать открытые ключи для последующих коммуникаций, что обеспечивало двусторонний недоступный (посторонним) канал связи. Пол Лейланд кратко описал этот эксперимент так:

«Тим Мэй показал, как осуществить взаимно анонимную безопасную торговлю информацией на публичном форуме, таком как Usenet, с помощью криптографии с открытым ключом. Каждый потенциальный покупатель информации публикует рекламное объявление и свой открытый ключ в Usenet. Информация, подлежащая продаже, также сопровождается открытым ключом, позволяющим разместить ответ и зашифровать его открытым ключом другой стороны. В целях анонимности ключи не должны содержать никакой информации, связывающей их с идентифицируемым лицом. Мэй опубликовал 1024-битный ключ PGP, предположительно принадлежащий BlackNet. Поскольку Мэй преследовал исключительно образовательные цели, он вскоре признал свое авторство».