– Что здесь происходит? – На тренировочную площадку широкими шагами вошел невысокий мужчина с пронзительными темными глазами. Одно его ухо представляло собой искалеченный, покрытый рубцами и шрамами обрезок. Янычары встали в строй и замолчали.

– Мы тренировались, господин. – Николае смело смотрел прямо перед собой, как будто, если не смотреть на Ладу, было больше шансов, что командир ее не заметит.

Она встретила взгляд мужчины, не опуская глаз.

– Я тренируюсь с янычарами.

– С каких пор?

– Уже несколько месяцев. Я приехала сюда с ними из Амасьи.

– В Эдирне порядки гораздо строже, чем на окраинах. Вам нужно уйти. – Он отвернулся, показывая, что разговор окончен.

– Нет.

Он поднял голову:

– Нет?

– Нет. Я никому не мешаю, и вы, мужчины, можете спокойно со мной сражаться, разумеется.

Мужчина повернулся к Николае.

– Покажи этой девчонке, что ей не место на поле с янычарами.

Николае поморщился и потер шею.

– Я обязан это сделать, Ильяш?

– Это что, прозвучало как просьба?

– Но я только что с ней боролся. Пусть теперь подерется кто-нибудь другой.

На лице Ильяша отразилось сомнение, и он указал на другого янычара. Это был валашец, так что Ладе он сразу понравился. Обреченно вздохнув, Матей выступил вперед и взял учебную саблю. С ним Лада еще ни разу не сражалась. Янычары из Эдирне держались от нее подальше, смущенные и настороженные, в то время как янычары из Амасьи к ней уже привыкли.

Матей находился в отличной форме. Его точные движения дополняло ладное, сильное тело. Лада обезоружила его и уложила на землю за шесть движений. На следующего янычара ей потребовалось четыре приема. Третий янычар оказался более неуступчивым, и прошла целая минута, прежде чем он тоже был побежден.

– Довольно! – Ильяш достал саблю и вышел в центр учебного круга.

Лада атаковала первой – она всегда атаковала первой. Он ответил, заблокировав ее удар с такой силой, что вполне мог бы переломать ей кости. Он предугадывал все ее движения, считывая ее с такой же легкостью, с какой Раду считывал эмоции людей.

После нескольких ее неудачных атак Ильяш поймал конец сабли Лады и вырвал ее из ее рук. Лада не отступила: с громким криком она навалилась на него, минуя его саблю, достала из ножен на запястье кинжал и прижала его к шее Ильяша.

Он ударил ее головой и опрокинул на землю.

Над ней простиралось яркое синее небо. Ильяш возник в поле ее зрения, протянул ей руку. Она взяла ее, и он подтянул ее вверх. Она изо всех сил старалась не качаться, хотя у нее раскалывалась голова.

Ильяш посмотрел на нее.

– Продолжай. – И ушел.

– Я проиграла, – сказала Лада, прижав руку к голове.

– Нет, – ответил Николае, обхватив рукой ее плечи. – Я уверен: это означает, что ты выиграла.

– Лада!

Она с сердитым видом обернулась и увидела бегущего к ней Раду. Он с трудом переводил дыхание. Она приняла боевую позу, ожидая увидеть за его спиной противника, и готовая убить любого, кто бы за ним ни гнался. Но он подбежал и схватил ее за плечи. В его глазах она прочла то ли панику, то ли восторг, то ли и то, и другое.

– Хуньяди. Папа римский. Они объявили крестовый поход. Они уже выступили.

Лада недоуменно моргнула. Даже когда она писала письмо Хуньяди, она сомневалась, что ее послушают. Должно быть, они уже замышляли нападение, ожидая удобного случая. И вот такой случай представился. Она запрокинула голову и расхохоталась. Получился сдавленный, лающий звук, вроде тех, что издают бездомные собаки, скитающиеся по улицам Тырговиште. – Хуньяди! Крестовый поход!

Матей выкрикнул команду, и янычары ровным строем направлялись к казармам за дальнейшими указаниями. Раду продолжал сильно сжимать плечи Лады. Лада взглянула в его лицо, в котором были и опьянение, и страх.

– Что? Это ведь то, чего мы хотели. Чего хотел Мехмед. Это заставило Мурада снова занять трон.

Раду покачал головой.

– Нет, это еще не все… Наш отец… отправляет войска. Мирча возглавляет контингент валахов.

На короткий, торжественный момент сердце Лады радостно забилось от гордости за отца. Наконец он нашел в себе стержень, выдвинулся на защиту своего народа, против…

Против страны, которая держала их жизни в качестве дополнительной подстраховки.

– Он пожертвовал нами, – прошептал Раду.

Лада сжала рукоять эфеса учебной сабли так, что у нее свело пальцы. Слова Мары о долге перед своей страной были бессмысленны, если твоя страна была безразлична к своему долгу перед тобой.

– Он пожертвовал нами много лет назад. Но будь я проклята, если позволю ему нас убить. – Она бросила саблю, схватила Раду за руку и потянула к главному крыльцу дворца. У нее раскалывалась голова и уже вскочила шишка от удара Ильяша, но думать о боли было некогда.

– Мехмед не позволит им нас убить. Он теперь султан. – Голос Раду звучал так, будто он пытался убедить самого себя.

Лада издевательски фыркнула, усмехнувшись.

– Мы создали эту ситуацию для того, чтобы его отец снова стал султаном. Мехмеду недолго осталось править. Мы убежим. Прямо сейчас. Мы можем скрыться во время путаницы, вызванной передвижением войск.

– Без припасов? Без денег? Даже если мы выберемся из города, нам никак не удастся вернуться в Валахию.

Лада резко остановилась перед входом в их покои во дворце. По ним расхаживал Мехмед, сложив руки за спиной, с озабоченным выражением лица. С ним было несколько стражников и Халил-паша, главный советник, которого он унаследовал от своего отца. Человек, который отвечал за то, чтобы Лада оставалась пленницей. Если Халил-паша был здесь, значит, Мехмед проиграл спор в защиту Лады и Раду. Ее пальцы потянулись к ножнам на запястьях, откуда она никогда не убирала кинжалы.

Мехмед поднял голову, выражение его лица не изменилось. Лада вызывающе задрала подбородок. Если ее и Раду накажут за действия отца, она не сдастся без боя. Первый, кто притронется к Раду, погибнет.

– А, вот и вы! – Мехмед поспешил к Ладе и Раду, рукой подзывая их к себе. – Можете быть свободны, Халил-паша. – Значит, стражники предназначались не Ладе и не Раду. Но Лада не расслаблялась.

Пожилой мужчина прищурился.

– Нам нужно многое обговорить.

– Я же сказал: вы свободны!

Лада с интересом заметила насмешливое выражение, пробежавшее по лицу Халил-паши, и нотки раздражения в голосе Мехмеда. Это не был тон человека, обладающего властью.

Она встретила хитрый и проницательный взгляд Халил-паши. Когда он выходил, она почти видела нити, хвостом следующие за ним и цепляющиеся за все, мимо чего он шел. Мехмед был султаном, но у него не было власти.