Перед тем как переступить порог, Богдан оглянулся назад, и у него защемило сердце — один из шести плащей так и остался лежать на лавке в опустевшей комнате, полной теней.

***

Ночная прохлада окутывала тревожный лес. Яркий свет полной луны едва проникал сквозь заросли, но его было достаточно, чтобы различить лесную тропу и очертания деревьев.

Отовсюду доносились таинственные звуки, одни напоминали плач младенца, другие — быстрый невнятный шепот скрывающихся заговорщиков. Пришло время сумеречных обитателей джунглей. С деревьев с громким шорохом срывались летучие мыши, листва дрожала и трепетала от миллиона крошечных существ, затаившихся в ночи. То тут, то там мелькали огоньки — это светящиеся насекомые носились по лесу в поисках пропитания. Ночные цветы, распустившие в эту пору свои бутоны, издавали сладкий пряный аромат, обволакивающий, отвлекающий внимание.

Шесть молчаливых странников, натянув капюшоны на головы, медленно двигались по лесной тропе. Идти было тяжело, особенно девушкам. Увесистые сумки оттягивали плечи, оружие непривычно сковывало движения, но никто не жаловался. Даже капризная Анжелика молчала, словно не замечая неудобств. Все ее мысли были заняты Марком. Девушке было страшно и больно сознавать, что, возможно, она никогда больше не увидит его смеющихся глаз, и он не скажет ей весело: «Привет принцесса!» Она припоминала все обидные слова, которые говорила парню когда-то и теперь нещадно корила себя за них.

Мысли остальных северян лишь немногим отличались от терзаний Лики. Веселый, добрый, оптимистичный Марк так и стоял у всех перед глазами. Каждый пытался укрепить себя надеждой на счастливое спасение друга, боясь даже представить, что все может быть иначе. И старый акридец, как мог, старался поддерживать в своих юных товарищах эту веру. Ведь он, как никто другой, понимал — страх и уныние только подточат их силы.

Поход обещал быть долгим. До гряды Василисковых гор по подсчетам Гаврана было не меньше недели пути. И это в том случае, если непредвиденные обстоятельства не задержат отряд в дороге. Потому-то, чтобы выиграть время, и было решено выходить сразу после захода солнца, и первую ночь провести в пути.

Акридец шел впереди, чутко прислушиваясь к малейшим изменениям привычных ночных звуков. Но в этот раз путникам повезло — ни поющие черви, ни цветы-мутанты на тропе не появлялись. Зато обнаруживали себя другие существа. Время от времени под ноги путникам бросались круглые золотисто-желтые жуки размером с небольшое яблоко. Они выкатывались из темной травы один за другим, и с угрожающим шепотом пытались атаковать ноги идущих острыми черными рожками. Эти жуки не представляли большой опасности, и Гавран быстро научил северян расправляться с ними. Нужно было просто пнуть одного или двух носком сапога, и вся шепчущая армия трусливо разбегалась в разные стороны.

В целом ночь прошла спокойно, и к рассвету путники вышли на широкую поляну, в центре которой стояла маленькая бамбуковая хижина, окруженная раскидистым пестролистным кустарником.

— Мы ночевали в таком же домике, — заметил Костик. — Как будто кто-то специально понастроил их в лесу.

Гавран кивнул седой головой.

— Так оно и есть, — сказал он. — Эти хижины собираются очень быстро, и мы поставили их повсюду для удобства. Ведь акридцы частенько переходят большие расстояния по лесу, а тут можно дать отдых усталым ногам, и безопасно заночевать.

Шестеро путников устроились в хижине и, подкрепившись, улеглись на полу, застелив его циновками. Было решено отдохнуть несколько часов, и как можно скорее, еще до полудня, продолжить путь.

***

— Денис! Просыпайся! Денис!

Сквозь сон Ден услышал, как женский голос, бархатный, певучий, произносит его имя. Он приоткрыл глаза — все спали. Рядом ворочался Костя, даже во сне не отпуская Сашкину ладонь; с другой стороны, разметавши руки во сне, что-то бормотал Богдан; Гавран лежал у двери, положив рядом с собой верный меч, готовый в любую минуту вступить в бой с неведомым врагом; Анжелика, укутавшись плащом, спала как младенец. Все было спокойно. Но кто же его звал?

— Денис! Дени-ис!

Тряхнув головой, Ден встал и огляделся. «Ну вот опять! — раздраженно подумал он, — кто это вообще?»

— Денис, милый, ну иди же сюда!

Звук доносился из открытого окна. Парень осторожно перешагнул через спящих друзей и выглянул на улицу. На залитой ярким утренним солнцем поляне стояла молодая женщина. Она была удивительно прекрасна. Длинные волосы золотистой волной струились по ярко-голубому шелку платья и ниспадали почти до земли. Синие глаза смотрели с любовью, на губах сияла добрая улыбка. Она приветственно помахала ему рукой и мелодичным серебряным голосом произнесла:

— Наконец-то ты проснулся! Иди же сюда, ясный мой! Иди, не бойся! Мне так много нужно рассказать тебе.

Ден недоумевающе пожал плечами, оглянулся на безмятежно спавших друзей и, легко перемахнув через низкий подоконник, вмиг оказался на улице. Собственное тело вдруг показалось ему легким, почти невесомым.

«Странно, — подумалось ему, — дом ведь стоит на высоких сваях, а я так запросто спрыгнул…» Но таинственная незнакомка не дала парню времени поразмышлять об этом обстоятельстве.

Приблизившись, она посмотрела на него снизу вверх прекрасными лазоревыми глазами и взяла его ладони в свои. Ден почувствовал легкий разряд тока. Ощущение напоминало касание мокрыми руками плиты и металлического корпуса чайника одновременно.

— Ну вот и славно, — сказала красавица, продолжая улыбаться. — А теперь гляди на меня и не отпускай моих рук. Ты узнаешь многое, славный юноша. Увидишь прошлое и грядущее, погрузишься во мрак настоящего и воспаришь, подобно птице, к солнцу, исполненный надежды. Ты узришь свет истины. А потом все закончится, и ты снова окажешься здесь, но уже не будешь прежним — ведь я дам тебе самое ценное, что есть на свете — знание. А вот сможешь ты применить его или нет — зависит только от тебя.

Не успел Денис сказать в ответ и слова, как все изменилось.

Сначала зазвучала музыка. Что-то из классики, а может, это был рок в сопровождении симфонического оркестра — он сразу не разобрал. Музыка была пронзительно печальная, даже трагическая, но в то же время наполненная устрашающей силой, воинственной яростью и… надеждой. Она проникала в голову парня и дальше — в самое сердце. Отдавшись ее власти, Ден почувствовал, как на глазах его выступили слезы и в глубине души удивился собственной сентиментальности.

Через руки по всему телу пробежали электрические разряды. Солнечная поляна, хижина, лес, небо — все закружилось, слилось в одну пеструю полосу и исчезло. Музыка заиграла тише.

Они с незнакомкой оказались в просторной светлой комнате. Пушистый ковер на полу завален игрушками, двое малышей — мальчик постарше, девочка помладше