Я не рассматриваю, - возмутился Платонов. Слова давались ему с трудом, - я вообще видел только ваши ноги.

Хорошо, ноги рассматриваете, а я волнуюсь, - сказала Анастасия. - Как вы себя чув­ствуете?

Как, как я здесь оказался?

Вас Сережа принес. Платонова резануло это - «Сережа».

А почему к вам? У меня свой дом есть.

Дом есть, ключей нету, - отмахнулась Анастасия. - Вы есть здесь будете или пойдем на кухню?

Платонов спросил у своего организма, что он думает насчет еды? Организм сказал, что ему - все равно.

А чем кормят? - обида на «Сережу» прошла также быстро, как и появилась, ему хотелось сказать Насте что-нибудь хорошее. - Я вообще-то не голоден, но от вашей кухни не откажусь.

Оставалось только шаркнуть ножкой, но лежа это было сделать не очень удобно.

Омлет с луком и гренки, - прозаически ответила Анастасия. - Так что вы решили?

Попробую встать.

Она подошла ближе и протянула руку:

Опирайтесь.

Нет, - Платонов покачал головой, - я сам, а вы выйдите, пожалуйста. Мне неудобно. И не подскажете, где мои брюки?

Я их выстирала. И рубашку тоже, и свитер. И куртку почистила.

Владимир Павлович испуганно провел рукой под одеялом - трусы, слава Богу, были на нем.

Могу выдать свой халат, - насмешливо предложила соседка, - пока не придумаете, как попасть к себе домой.

Это не проблема, - ответил Платонов мрачно. Отчаяние опять охватило его, Бог знает, в каком неприглядном виде предстал он ей сегодня ночью. - И халат оставьте, пожалуйста.

Вот несносный человек, - Анастасия поднялась и пошла к двери, - я хотела вам помочь, но раз вы сами с усами, то халат на стуле, стул справа от кровати, а кровать это то, на чем вы лежите.

Через несколько минут они встретились на кухне. Владимир Павлович не упал и только слегка пошатнулся по дороге, но в халате с большими зелеными лягушками, из-под которого виднелись мосластые колени, а в распахнутый ворот выглядывали седые кусты волос, смо­трелся он уморительно.

Отлично выглядите, - приветствовала его соседка. - Чай? Кофе? Я купила вам без­алкогольный.

Кофе с молоком, - он присел на стул, запахнул халат. - Я посижу тут у вас немного. И расскажите мне все, наконец.

Анастасия налила ему кофе, поставила пакет молока на стол:

Наливайте, сколько хотите, вот гренки. Омлет не будете?

Буду.

Я проснулась около пяти, потому что услышала какую-то возню на лестничной пло­щадке. - Она положила Платонову омлет, себе тоже налила кофе. - Выглянула в глазок. Вы лежали на полу, прислонившись к стене, а какой-то парень обыскивал вас. Я хотела вызвать милицию, но тут услышала, как он все время повторяет: «Батя, батя, ну где твои ключи?» Я присмотрелась и поняла, что он не хочет вам причинить никакого зла, наоборот, обращается с вами очень бережно. А когда он беспомощно вздохнул и оглянулся по сторонам, поверила, что это ваш сын. Почему вы мне раньше не сказали, что у вас есть сын?

Я сам недавно об этом узнал, - буркнул Платонов, - рассказывайте.

Анастасия изумленно посмотрела на него, но воздержалась от вопросов и продолжила:

Мы вас занесли ко мне, раздели и уложили. Я предложила вызвать «скорую», но Сергей сказал мне, что у вас это пройдет.

А что со мной было? - не понял Владимир Павлович. - Просто устал: громкая музыка, ночь не спал, духота дикая.

А вот он считает, - Анастасия посмотрела вопросительно, - что вы приняли какой- то наркотик.

Я? - Платонов чуть чашку не выронил. - Да я. Я никогда.

Никто и не говорит, что это было ваше желание, - она досадливо поморщилась, - Сергей считает, что вам что-то подсыпали. Не помните, ничего там не ели?

Ничего. Хотя нет, минералку пил, - обрадовался Владимир Павлович, - без газа.

«Без газа», - передразнила его Анастасия, - зато с сиропом.

А как он меня нашел? - перевел на другую тему разговор Платонов. - Я же ему и не позвонил даже.

Он поехал в какой-то клуб за вами, а вы уже уехали в другой, - она задумалась. - Я что-то не все понимаю, зачем вы по клубам этим ходили?

Я вам потом объясню.

Ну, я так поняла, что Сергей из милиции. Он кого-то спросил, одного, другого, там, среди молодежи вас трудно не заметить было, и ему сказали, что вы уехали в бойлерную.

В «Котельную».

Какая разница. Ну он туда поехал и нашел вас. Денег и ключей нет, про ключи он только здесь, около квартиры понял, когда вас привез. А документы, правда, слава Богу, все на месте. Он сказал, что если бы не эта девушка, вас бы могли до нитки обобрать.

Какая девушка? - не понял Платонов. Анастасия покачала головой, разглядывая его с сожалением.

Он когда вас нашел, вас девушка охраняла. С чем-то на лице, с оспинами какими- то. Сидит, говорит, пьяная, плачет и никого не подпускает. Он ей говорит, что вас надо в больницу, а она в ответ - он на моего отца похож, не трогайте его.

Господи, да что же это? - Владимир Павлович ошарашенно смотрел на Настю. - Это же какой-то. - он растерялся так, что не мог подобрать нужного слова. - Это же ад какой- то. Они там все голые, пляшут, чем только не занимаются.

Ну не все голые. - сказала соседка, - обычный дешевый клуб.

А что. - начал Платонов.

Но в это время зазвенел дверной звонок, Анастасия побежала открывать и буквально через минуту вернулась с Сергеем.

Ну, ты живой? - с порога спросил «сын». - Я уж начал за тебя бояться, вот соседка помогла, иначе бы не знал, что и делать. - Он присел к столу и налил себе кофе. - Квартиру я проверил, никто не вскрывал. Да и так понятно стало, раз паспорт не смотрели, откуда могли знать, где ты живешь.

А откуда ты знаешь, что паспорт не смотрели? - настороженно спросил Владимир Павлович. В нем опять проснулась ревность. - Там что, от просмотра следы остаются?

Если бы смотрели, взяли бы и деньги, - Сергей протянул «отцу» растрепанную и явно побывавшую в воде пачку бумаги, - а у тебя там доллары лежат.

Что это? - брезгливо спросил Платонов.

То, что ты искал, тетрадь Станислава Петровича, которую он Руслану отдал.

Платонов взял бывшую тетрадь и с отвращением посмотрел на пачку разлохмаченной бумаги:

Вот это?

Она лежала под шкафом, - Сергей беспомощно развел руками, - ножку подпирала, чтобы шкаф не качался. А там мыли полы и в той точке, где вес шкафа давил, сохранилось сухое место.

Так здесь же теперь ничего не прочтешь, - Владимир Павлович попробовал отделить один лист от другого, но ничего не получилось. - Он что - сумасшедший? Зачем он это сделал?