Урок, извлеченный из этой истории, описать немного сложнее, но он не меньше предыдущих будоражит чувства: остерегайтесь научных предубеждений, которые соответствуют культуре того времени, — остерегайтесь духа времени.

Представьте, что исследование, только что опубликованное в престижном медицинском журнале, утверждало бы, будто определенная подборка генов предрасполагает к агрессивному поведению (например, изнасилованию и убийству). И люди, живущие в Мексике, с большей вероятностью имеют эти гены. Видимо, кое-кто из кандидатов в президенты от республиканцев 2016 года с энтузиазмом воспринял бы это исследование. Теперь у них были бы четкие научные доказательства, подтверждающие то, что они говорили все время: нужно ограничить иммиграцию мексиканцев и построить Великую стену, чтобы не пустить их; если мы этого не сделаем, то группа генетически неполноценных людей вторгнется в страну.

Вероятно, это кажется надуманным. Но это именно то, что произошло в 1916 году, когда вышла книга Мэдисона Гранта «Закат великой расы». Как следствие, иммигрантов стало меньше. Люди тогда и сейчас совершенно готовы игнорировать тот факт, что все мы происходим от общего предка и у нас гораздо больше общего, чем различного. Не существует нордической или арийской расы, или мексиканской, или мусульманской, или сирийской. Есть только одна раса — человеческая.

Когда Лилиан Хеллман отказалась участвовать в «охоте на ведьм» — травле коммунистов, организованной сенатором Джозефом Маккарти в 1950-х годах, — ее письмо в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности содержало ныне известную цитату: «Я не могу и не буду подстригать свою совесть в угоду сезонной моде». Комментарий Хеллман должен послужить предупреждением всем тем, кто пытается использовать научные доказательства в своих культурных или политических пристрастиях, — совет, который, как мы узнаем в последней главе, остается без внимания по сей день.

Между 1978 и 1991 годом житель Милуоки по имени Джеффри Дамер убил 17 мужчин и мальчиков. О Дамере снято сотни телепрограмм, написано 25 книг и тысячи газетных и журнальных статей. Но интерес публики связан совсем не с тем, кого убил Джеффри: всем любопытно, как он это делал.

Дамер был особенным серийным убийцей. Во-первых, потенциальных жертв он заманивал домой, обещая 50 долларов, если те согласятся позировать обнаженными. Затем он поил их алкоголем, смешанным со снотворным. Когда у юношей отключалось сознание, Дамер их душил, оглушал дубинкой или перерезал горло ножом для чистки фруктов. Иногда, прежде чем убить, он сверлил дырку у них в голове и вводил соляную кислоту или кипяток, надеясь превратить их, как он говорил, в «секс-рабов зомби».

15 февраля 1992 года после пятичасового заседания суд признал Джеффри Дамера виновным по всем пятнадцати статьям обвинения. Убийцу приговорили к пятнадцати пожизненным заключениям, и в общей сложности ему пришлось бы отсидеть 957 лет. Через два года сокамерник Дамера Кристофер Скарвер забил его до смерти металлической трубой.

Многим известна история Джеффри Дамера, но не все знают, что за изобретение одного из зверств, совершаемых им в «комнате пыток», за 50 лет до этого дали Нобелевскую премию.

В августе 1935 года на конференции невропатологов в Лондоне два физиолога из Йельского университета, Джон Фултон и Карлайл Джейкобсен, рассказали об исследовании, которое они провели на двух шимпанзе, Бекки и Люси. Сначала Фултон и Джейкобсен научили животных пользоваться палками, чтобы доставать лежащую в отдалении еду. Иногда у обезьян получалось, иногда нет. Люси была более терпелива: пока она продолжала делать попытки дотянуться до еды, Бекки свирепела, рвала на себе волосы, гадила и бросалась какашками в исследователей.

Затем пришло время настоящего эксперимента. Фултон и Джейкобсен хотели понять роль определенных отделов мозга при выполнении заданий, требующих использования памяти. И поэтому удалили у обеих обезьян расположенные позади лба фронтальные, или лобные, доли мозга. После операции Люси не могла вспомнить, как доставать еду, и ученые сделали вывод, что лобные доли отвечали за накопление и хранение данных кратковременной памяти. Но они заметили кое-что еще. У Бекки по-прежнему были проблемы с тем, чтобы достать еду, но теперь это ее не волновало. «Как будто бы [она] вступила в секту счастливых», — сказал Джейкобсен. Как выяснилось, Джон Фултон и Карлайл Джейкобсен изобрели способ хирургически убрать беспокойство и тревогу.

Одного из гостей конференции, португальского невропатолога Антониу Эгаша Мониша, услышанное очень впечатлило, поскольку многие его пациенты страдали от сильного тревожного расстройства, часто мешающего жить. По воспоминаниям Джона Фултона, доктор Мониш встал и задал вопрос: «Если удаление лобных долей снижает развитие невроза у животных, почему не попробовать хирургическим методом избавлять человека от тревожности?» Фултон, будучи опытным и уважаемым невропатологом, счел, что Мониш пошутил. «Поначалу мы были слегка ошарашены его предложением, — рассказывал он, — затем я подумал, что доктор говорит о двусторонней лобэктомии».

Однако Мониш имел в виду совсем не лобэктомию — операцию, при которой полностью удаляют обе лобные доли. Он представлял себе процедуру, когда лобные доли отделяются от остального мозга. Позже он называл это лейкотомией (от греческих слов leuko, означающего «белый», потому что нервные волокна мозга белого цвета, и tome, то есть «нож»). Когда процедура, открытая Монишем, пересекла Атлантический океан и попала в США, ее стали называть лоботомия.

Мониш был тверд в своем намерении перенести на людей операцию, которую Фултон и Джейкобсен попробовали на шимпанзе, но сначала требовалось найти хирурга, который был бы готов это сделать. Им стал Алмейда Лима, нейрохирург из Лиссабонского университета. Уже через несколько дней Мониш и Лима выбрали первого пациента. Перед этим они не провели ни одного эксперимента на животных и потратили всего один день, отрабатывая эту операцию на трупе.

12 ноября 1935 года Алмейда Лима просверлил дырки с двух сторон черепа 63-летней пациентки местной психиатрической больницы, страдающей паранойей и сильными приступами тревожности. После этого он сделал именно то, что несколько десятилетий спустя повторил Джеффри Дамер: ввел в лобные доли женщины половину чайной ложки алкоголя, а затем закрыл отверстия. Вся операция заняла около получаса. Через несколько часов женщина могла говорить и отвечала на простые вопросы. Через два дня ее вернули в психиатрическую клинику, и, если верить доктору Монишу, она стала намного спокойнее: тревожность и паранойя прошли, что позволило радостному Монишу объявить о том, что он вылечил пациентку.