Spa-комплекс состоял из затейливой цепочки закрытых и открытых бассейнов. Поясняющие таблички гласили, что вода в купелях разных температур; некоторые бассейны представляли собой глубокие чаши на свежем воздухе, и в них нежились отдыхающие, глядя на садящееся за горы солнце. Это был настоящий рай, в котором не хватало только меня; наскоро забежав в номер, я переоделась в купальник и ринулась к воде.

Сначала были струи, сливающиеся в потоки и переходящие в настоящие водовороты. В некоторых бассейнах вода оказалась соленой и горячей, и, зайдя туда, ты почти тут же начинал чувствовать, как усталость покидает тебя, а кожа обогащается полезными микроэлементами. Через полчаса я нашла для себя идеальное место – им стала одна из дымящихся чаш на открытом воздухе, с темно-зеленой и почти густой водой, если же опустить голову, можно было услышать музыку – кажется, это был Бах. Медленно стекая на дно, я превращалась в расслабленную, прозрачную медузу – все тревоги покидали меня, как будто растворяясь в термальной воде. Свежий альпийский воздух обжигал лицо, и больше в мире не было ничего – ни шумной Москвы, ни ответственных вечеринок, ни моих глупых страхов, только горы, тронутые снегом на вершинах, и широкие лучи красного солнца за ними.

Ночью я спала в своем номере как младенец, и мне ничего не снилось. Впервые за долгое время я целый день молчала и не отправила ни одного sms-сообщения – это было так прекрасно.

Впрочем, первый день моего отдыха оказался самым приятным. На следующее утро меня ждал здоровый завтрак из безвкусных хлопьев и обезжиренного молока – и открытие: все население отеля состояло из счастливых полных семей, постоянно целующихся парочек, детишек и меня. За месяцы, проведенные с Сергеем, я привыкла считать себя девушкой, перешедшей на другую сторону баррикад, в продвинутую группу с названием «те, у которых есть пара». Теперь же меня опять настигло почти забытое чувство социальной неполноценности – я была в этом соляном раю совершенно одинокой. Отель из волшебной пещеры гномов медленно, но верно превращался в соляные рудники.

Повсюду я ловила заинтересованные взгляды, мне казалось, что они полны осуждения и сочувствия. Нужно было немедленно как-то продемонстрировать свою состоятельность; в такие минуты подойдет любое решение, будь то припасенный для подобного случая друг-гей или фальшивое обручальное кольцо, но у меня под рукой не было ни того, ни другого. Оставался только мобильник – и я позвонила.

– Алло, дорогая, тебя уже продали в рабство? – Голос Нины звучал очень радостно.

– Нет, но попросили не пить целый месяц, у них заказ на здоровую печень, – отреагировала я. – Нина, спаси, я попала в семейный отель!

– Уля-ля, ситуация критическая. Там кругом розовощекие карапузы, которых нянчат нежные отцы? – Никто не понимает незамужнюю двадцатишестилетнюю девушку лучше, чем незамужняя девушка, которой уже двадцать семь.

– Именно. Передо мной коробка шоколадных конфет из Duty Free, и имей в виду, если ты не скажешь, что делать, я сожру их все!

– Мм... ты там ненадолго?

– Осталось шесть дней... шесть дней до того, как Сергей присоединится ко мне.

– Тогда предлагаю план «Быстрая революция». Надевай все самое сексуальное, что влезло в твой багаж, и веди себя вызывающе. Носи шпильки, забудь про лифчик и кури на завтраке.

– Я не курю.

– Тогда пей Long Island Ice Tea трижды в день. Демонстрируй свои преимущества! Дольше шести дней тебе не продержаться – будут бить или начнут звонить в номер с неприличными предложениями. А так помотаешь этим матронам нервишки, когда их мужья начнут на тебя глазеть!

Вот за это, наверное, я и любила Нину – она могла довести любую мысль до полнейшего абсурда, и проблема при этом исчезала сама собой. Моя подруга всегда была веселым, легким человеком – абсолютно во всем. Даже трагедии, происходившие с ней, всегда были веселыми и легкими. Такой, например, была нашумевшая история с ромашками.

В то злополучное лето Нина улетела отдыхать в маленький отель на Сицилии, колыбель итальянской мафии встретила ее весьма дружелюбно. Здесь было все – горячие итальянские парни, превосходные маслины и пляжи. До последних, впрочем, приходилось добираться по специальным лестницам или лихо съезжать по водяным горкам с отвесных скал. Отпуск уже подходил к концу, когда Нина, не рассчитав, неловко соскользнула в воду прямо по острым камням. Что и говорить, задница Нины стала похожа на место приложения всех известных пыток католических инквизиторов! В самолете, который доставлял пострадавшую к местам исторической родины, Нина много крутилась.

Прошло два дня, за которые Нина успела раздарить все привезенные с Сицилии сувениры. Задница все-таки продолжала болеть, рассмотреть же зону поражения не представлялось возможным. На ее вопли и стоны первой откликнулась Нинина мама: причитая и приговаривая «У волка боли, у медведя боли», она полчаса плясала вокруг израненной пятой точки с банкой зеленки в руках. О чудо! Домашняя медицина, казалось, совершила чудеса, и уже назавтра Нина лихо отплясывала в ночном клубе «Famous», двигая тем самым местом, на которое долгое время не могла даже присесть. Про неудачу на курорте она наконец-то благополучно забыла.

Да и было с чего выбросить из головы такую досадную мелочь: прямо перед носом Нины соткался из ночной мглы предмет ее смутных мечтаний и девичьих грез – известный мачо по имени Роман. Рома был смуглым синеглазым брюнетом, род деятельности которого не был известен никому, однако позволял Роме оплачивать дорогие коктейли, джинсы Antique Denim и бензин для своей BMW. Впрочем, с такой внешностью можно было даже ездить на метро, не опасаясь потерять несколько пунктов светского рейтинга.

– Привет, – прошептал он своим особенным голосом, от которого по спине у Нины немедленно побежали мурашки. – Классный загар. Хочешь чего-нибудь выпить?

Нина хотела. В продолжение вечера были грязные танцы на коленях у Ромы, а также жаркие, очень жаркие поцелуи на заднем сиденье его машины.

– Давай поедем ко мне, – предложил Роман. И они поехали.

В тот момент все еще могло бы сложиться нормально, если бы память Нины не обладала такой замечательной способностью выбрасывать любые неприятные моменты. Все могло бы быть просто великолепно, и этот вечер подарил бы Нине прекрасный секс и – кто знает? – может быть...

– Давай включим свет, я хочу тебя видеть... – прошептал разгоряченный мачо и щелкнул выключателем. После чего следовала немая сцена... И, о ужас, у него напрочь пропала эрекция.

Нежная мать Нины нарисовала на дочиной заднице веселые цветочки. Цветочки из зеленки.

Таким креативом можно было смутить даже видавших виды врачей инфекционного отделения, что уж говорить о ранимом клубном мачо! Роман с Романом был неисправимо испорчен, а Нине пришлось месяц отсиживаться на даче, пока тусовка перетирала подробности ее анатомии и гадала, каких таких особенных вирусов Нина набралась у макаронников.

«Милая, как у тебя дела? Ты пропала, я волнуюсь» – впервые за два дня я получила эсэмэску от героя своих грез. Дела у меня конечно же были хорошо.