Затарившись колой и попкорном, они, конечно же, уселись на последний ряд. Отключили телефоны, и первые минут двадцать были полностью поглощены происходящим на экране. Но, как только припасы еды закончились, и Саша положил ладонь на колено девушке, им тут же стало не до фильма. Настя повернула к нему голову и посмотрела так, что Сашина рука на её колене непроизвольно сжалась и поползла вверх, под подол сарафана из тонкой льняной ткани.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Свободной рукой парень обнял ее за шею, наклонился и прошептал на ушко:

— Ты специально теперь стала надевать платья, да?

Одновременно с этим его пальцы добрались до трусиков, и с нажимом провели по промежности девушки, и, отстранившись, Саша увидел, как она сглотнула. Он бы наверняка увидел и румянец на ее щеках, если бы темнота кинозала, разрезаемая лишь редкими всполохами света от происходящего на экране, не скрывала ее лицо.

— Нет, я просто… — зашептала она, отрицательно мотнув головой, но Карим не стал слушать. Он притянул ее к себе за шею, и с жадностью впился в пухлые сочные губы девушки.

— Я тебя хочу, Настя…

Одним пальцем Саша оттянул тонкую ткань трусиков, и прикоснулся к влажной плоти, с удовлетворением отмечая, что его желание взаимно. Настя замерла, и словно перестала дышать, как и всегда, когда он делал с ней что-то подобное. Парень нежно поцеловал её в шею, провел языком от ключицы вверх до самого ушка, заставляя ее задрожать, и легонько ввел палец в ее лоно всего на одну фалангу. Девушка часто задышала и заерзала.

— Саша… Саша, не надо… Здесь же люди…

— Нас никто не видит, — прошептал он ей, продолжая покрывать поцелуями ее шею.

Это было правдой. На их ряду, как и на двух рядах перед ними никого не было, да и вообще сидящих в зале людей можно было по пальцам пересчитать, и все они были увлечены фильмом, который, кажется, и правда, оказался довольно смешным.

— Я… Ты… — растерянно лепетала девушка, предпринимая слабые попытки вытащить его руку из-под своей юбки.

— Не бойся, — уверенно произнес Саша, настойчиво посмотрев ей в глаза.

Он ласкал ее до тех пор, пока она не задрожала еще сильнее и не свела вместе ножки, одновременно впившись зубами в ворот его футболки. Саша дал ей время отдышаться, они просто сидели, обнимались, и Настя очень мило прятала лицо на его груди. Но он видел, что она улыбалась. Знала бы она, что он мечтает сделать с ней в эту самую минуту…

Парень взял ее ладонь и осторожно приложил к своему паху, в котором все ныло от каменной тяжести. Настя снова дико смутилась и хотела отдернуть руку, но Саша не позволил, накрыв сверху ее ладонь своей рукой.

— Не бойся. Видишь, как я хочу тебя?

Настя подняла лицо и испуганно посмотрела ему в глаза. Саша едва не одурел от этого ее взгляда. Он облизал губы и поцеловал девушку так яростно, что, наверное, напугал еще больше. Его ладонь сжала Настину кисть, что обнимала его член, и даже сквозь грубую джинсовую ткань это было слишком хорошо. Он едва не зарычал ей в губы. А следом она сжала его уже сама, подарив парню кайф, от которого потемнело в глазах.

— Все, хватит, малыш, — остановил он ее, побоявшись спустить прямо в штаны. — Позже продолжим.

Из кинозала они выходили с широкими улыбками на лицах, и очень крепко держась за руки. Только Саша смотрел на Настю, а Настя — себе под ноги.

На улице было прохладно и уже очень темно. Саша привлек ее к себе, обнял за талию и, приподняв пальцами голову девушки за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

— На улице холодно. Поехали к моему другу домой? Я тебя со своими пацанами познакомлю.

— Хорошо, поехали, — робко улыбнулась ему Настя.

Карим удовлетворенно кивнул, отпустил девушку, и достал телефон, чтобы вызывать такси. А Настя, воспользовавшись образовавшейся заминкой, достала свой телефон из сумочки.

— Черт… — выдохнула она, испуганно уставившись на экран. — Черт, черт, черт!

— Что случилось? — Карим забыл про такси, и заглянул ей через плечо.

— Десять пропущенных от сестры, и восемнадцать от папы…

Настя отчаянно сжимала свой телефон подрагивающими пальцами, мысленно уговаривая себя не поддаваться панике. Но получалось у нее из рук вон плохо. Наверное, еще никогда в жизни ей не было так страшно. Казалось бы, взрослая уже девушка, совершеннолетняя, а боится отцовского гнева буквально до дрожи в коленях. И чего боится? Ну, поорёт он, ну, может, пощечину даст или подзатыльник. Да даже если и отлупит, то что теперь? Не убьет же, в конце концов. Да и не первый раз уже она сталкивается с его гневом. Только вот, головой Настя все это понимала, а поджилки все равно тряслись. Так тряслись, что хотелось, как страусу, зарыться головой в песок, или сквозь землю провалиться, только бы избежать этих объяснений.

— Мне надо срочно ехать домой, — едва слышно пролепетала девушка, посмотрев на Сашу. И сердце тут же болезненно сжалось в груди оттого, как сильно не хотелось расставаться с ним.

— Позвони сначала сестре, узнай насколько все плохо, — подсказал он, нежно обняв её за плечи.

Удивительно, как от его прикосновения по телу разлилось чудесное тепло, что даже страх куда-то исчез. Настя на мгновение прикрыла глаза, и губы сами собой растянулись в улыбку. И чего она так разволновалась, в самом деле? Подумаешь, ну поскандалит отец, и что? Да ради одних только объятий с Сашей она готова и не такое вытерпеть!

И все же, когда длинные гудки в трубке сменились встревоженным голосом Маши, удушливая паника вновь начала обвивать девушку своими мерзкими щупальцами.

— Твою мать, Настя, ты че трубку не берешь?!

— Мы в кино с Сашей были, телефон на беззвучном был, — испуганно промямлила девушка. — Что случилось?

— Папа приходил ко мне с обыском, — со злостью процедила её сестра. — Как будто знал наверняка, что ты свалила куда-то.

— Надеюсь, ты не сказала ему, что я ушла гулять с Сашей?

— Да он сам догадался, Насть! Я сначала пыталась его убедить, что ты уже спишь, но он не поверил, пошел проверять. Тогда пришлось срочно переобуваться, и говорить, что ты в аптеку круглосуточную побежала за лекарством для Кнопы. Он же уселся на кухне и стал ждать. А я в это время тебе звонила! И он тоже тебе набирал! А потом наезжать стал, требовать, чтобы я правду ему сказала!