— Я сходил к одному знакомому, который работает в спортивной секции «Дейли миррор». Он мне все рассказал.

— Ну и что же он рассказал?

— Он сказал, что передвижения Панталуна совершенно предсказуемы. Он работает допоздна, но, где бы ни был раньше, всегда — это важно, — всегда заканчивает свой вечер в клубе «Пингвин». Он приходит туда около полуночи и остается до двух или до половины третьего. Его агенты приносят туда последние сплетни.

— Это все, что нам нужно знать, — обрадовался Джордж.

— Как-то слишком уж просто.

— Деньги буквально ни за что.

На радостях Джордж достал из шкафа бутылку виски, и мы два часа сидели на кроватях, попивая дешевый бленд и строя чудесные планы развития нашей фирмы. К одиннадцати часам мы уже наняли штат из пятидесяти человек, включая двенадцать знаменитых боксеров, и наш офис располагался в Рокфеллер-центре. К полуночи мы захватили контроль над всеми колумнистами и диктовали им их колонки по телефону прямо из нашей штаб-квартиры, стараясь ежедневно оскорбить и разозлить по крайней мере двенадцать богатых персон, проживавших в той или иной точке страны. Мы сказочно разбогатели, у Джорджа был английский «бентли», а у меня пять «кадиллаков». Джордж заранее тренировался, как будет говорить с Лайонелом Панталуном по телефону.

— Это ты, Панталун?

— Да, сэр.

— Так вот, слушай меня внимательно. Твоя сегодняшняя колонка — вонючее дерьмо. Ты что, ничего не умеешь?

— Извините, пожалуйста, сэр, больше не повторится.

— Да ты уж, мать твою, постарайся. Правду говоря, мы уже подумывали взять вместо тебя кого-нибудь другого.

— Пожалуйста, сэр, дайте мне еще один шанс.

— Хорошо, Панталун, но этот раз будет последним. К слову сказать, сегодня ребята подложат тебе в машину гремучую змею по поручению мистера Хирама Ч. Кинга, мыльного фабриканта. Мистер Кинг будет смотреть с другой стороны улицы, так что не забудь испугаться, когда заметишь змею.

— Да, сэр, конечно же, сэр, не забуду ни в коем случае…

Мы наконец угомонились, легли спать и выключили свет, но у меня долго стояло в ушах, как Джордж распекает Панталуна по телефону.

Утром мы проснулись, когда часы угловой церкви пробили девять. Джордж встал и пошлепал к двери за почтой; вернулся он с письмом.

— Распечатай, — сказал я.

Он распечатал конверт и осторожно развернул лист тонкой бумаги.

— Да читай же ты! — заорал я.

Он начал читать письмо вслух; его голос звучал сперва тихо и серьезно, но, по мере того как он осознавал его значение, возрос до визгливого, почти истерического торжествующего крика. В письме говорилось:

Ваши методы не назовешь обычными. В то же самое время я могу лишь одобрить все, что вы сделаете с этим пакостником. Так что флаг вам в руки. Начинайте с пункта 1. И если вы добьетесь успеха, я с радостью дам вам заказ на последовательную проработку всего списка. Счет присылайте мне.

Уильям С. Вумберг

Я помню наш тогдашний восторг; мы исполнили прямо в пижамах какой-то дикарский танец, громко восхваляя мистера Вумберга и крича, что теперь мы сказочно богаты. Джордж ходил по кровати колесом; возможно, я делал то же самое.

— Когда мы это сделаем? — спросил он, чуть отдышавшись. — Сегодня?

Я ответил не сразу. Я не хотел спешить. Страницы истории пестрят именами великих людей, лишившихся многого только потому, что позволили себе в возбуждении момента принять торопливое решение. Я надел халат, закурил сигарету и начал расхаживать по комнате.

— Спешить нам некуда, — сказал я. — Заказ Вумберга будет исполнен в надлежащий момент, но сперва нам нужно разослать сегодняшние карточки.

Я быстро оделся, и мы сбегали к газетному ларьку, который через улицу, купили по экземпляру всех ежедневных газет, какие там были, и вернулись к себе в комнату. Следующие два часа мы провели за чтением колонок известных колумнистов и под конец составили список на одиннадцать человек — восемь мужчин и три женщины, — которых так или иначе оскорбил один из колумнистов. Так что дела шли хорошо, мы работали быстро и слаженно. Еще полчаса ушло на то, чтобы узнать адреса оскорбленных — двоих мы так и не нашли — и заадресовать конверты. Потом мы доставили их по адресам и примерно в шесть вечера вернулись в свою комнату, усталые, но довольные. Мы приготовили кофе, поджарили гамбургеры и поели прямо в постели. Затем мы несколько раз вслух перечитали друг другу Вумбергово письмо.

— Он ведь что делает, — сказал Джордж, — он дает нам заказ на шесть тысяч сто долларов. Пункты с первого по пятый включительно.

— Неплохое начало. Отнюдь не плохо для первого дня. Шесть тысяч в день — это будет… дай-ка подумать… это примерно два миллиона в год, не работая по воскресеньям. По миллиону каждому. Это больше, чем зарабатывает Бетти Грейбл[5].

— Теперь мы очень богатые люди, — сказал Джордж и улыбнулся медленной мирной улыбкой.

— Через день или два мы переедем в «Сент-Реджис».

— Я подумывал об «Уолдорфе», — сказал Джордж.

— Хорошо, пусть будет «Уолдорф». А потом нам нужно будет купить себе дом.

— Вроде как у Вумберга?

— Хорошо, вроде как у Вумберга. Но первым делом работа. Завтра нам нужно разобраться с Панталуном. Мы поймаем его на выходе из клуба «Пингвин». В полтретьего ночи мы будем его поджидать, и когда он выйдет на улицу, ты шагнешь вперед и двинешь ему прямо в нос, как предусмотрено договором.

— С огромным удовольствием, — сказал Джордж. — С превеликим удовольствием. Только как мы потом смоемся? Убежим?

— Мы наймем на час машину. Денег у нас на это хватит, и я буду сидеть за рулем, со включенным мотором; машина будет ярдах в десяти от входа, и дверца будет открыта, и как только ты его двинешь — прыгай в машину, и поминай нас как звали.

— Великолепно. Я двину его изо всех сил. — Джордж умолк, сжал правый кулак и принялся разглядывать побелевшие костяшки. Затем снова улыбнулся и медленно добавил: — Что касается его носа, возможно, тот сильно затупится, так что не сможет больше лезть в чужие дела.

— Вполне возможно, — согласился я, и с этой радостной мыслью мы выключили свет и уснули непривычно рано.

Утром я проснулся от крика, сел и увидел Джорджа, тот стоял в пижаме рядом с моей кроватью и махал руками.

— Гляди! — крикнул он. — Четыре штуки!

Я посмотрел, и действительно, в его руке были четыре письма.

— Открой их. Открой сейчас же.

Первое письмо гласило:

Дорогие «И АЗ ВОЗДАМ», это лучшее предложение, какое я получала за многие годы. Вперед — и устройте мистеру Джейкобу Свински обработку гремучей змеей (п. 4). Я с радостью удвою ваш гонорар, если вы забудете удалить ядовитые зубы. Ваша Гертруда Портер-Вандербельд.