Моя рука тут же переместилась поближе к ее коленкам. Маскируя маневр, пододвинулся чуть вверх, подбив подушку под спину.

Взгляд был целеустремлен, равно как движение пальцев к гладкой коже.

— Я крайне заинтересован.

— Власти не станут выполнять твои требования. — Укусив зубами нижнюю губку, напряженно произнесла Ника. — Просто…

— Я знаю, — прервал я невесту, легко соглашаясь.

Ощущая заодно приятный крой ее наряда и продвигаясь рукой дальше и ниже.

— Но если понимаешь, то мир надо спасать для простых людей! Они поддержат тебя, если ты сделаешь им такой подарок! — С жаром произнесла Ника, подаваясь ко мне ближе.

— Это политика, — пожал я плечами, тоже сдвигаясь ближе.

И с торжеством ощущая, как ладонь легла чуть выше коленки. Но жест был скорее дружеским и поддерживающим, оттого не возымел реакции.

— Одиночку никто не станет слушать. Поэтому надо стать политической силой, с которой придется считаться.

— Но у нас нет времени!

— Отнюдь. Презентация нашей программы состоялась вчера ночью. — Отметил я. — А до того мы громко заявили о своем создании в субботу.

Пальцы аккуратно двинулись по ножке.

— Максим, я серьезно! — Ника хлопнула меня по ладони.

— У нас самые благородные мотивы! — С жаром заверил я, не убрав руку. — Мы за любовь и мир.

— Руку! — Клацнула Ника.

Я отступил, но только для того, чтобы присесть рядом и полуобнять невесту, собравшуюся возмущенно встать.

— Я хотел сказать, что людям нужен позитивный пример решение задач, которые им не под силу. Прозрачные устремления и способность добиваться результата.

— Для этого стоило отдать меня похитителям? — Погрустнела девушка.

— Нет. — Ответил без заминки. — Никого не следует отдавать. Но теперь все знают, что даже в самый мрачный миг есть решение. У него есть имя, и к нему можно обратиться.

— К тебе? — Хмыкнула Ника.

— Почему только ко мне? Политической силе нужны соратники и сторонники. — Перешел я на мягкий шепот, направив ладонь по спинке девушки. — Прекрасная леди, не желаете соединиться со мной в одном политическом блоке?

— Так, хватит! — Резко отодвинулась от меня невеста и встала на ноги, возмущенно развернувшись ко мне. — Ты только об одном и думаешь!

— О тебе, — не ощутил я в себе покаяния.

— В такой серьезный момент! Когда мир на краю гибели! — Всплеснула невеста руками.

— Мир постоянно на краю. — Проворчал я, откинувшись на постель. — И что теперь, не любить тебя?

— Нет, но… — Смутилась Ника. — Надо ведь думать и о других!

— Я — только с женой!

— Я не в этом смысле! Надо спасти планету! Чтобы как в сказке, которую ты мне обещал!

— Вот кстати насчет сказок! — Пришел мой черед возмущаться. — Похищенная принцесса была? Была! Я ее из логова дракона спас? Спас! Дракона прогнал? Прогнал! И что там в сказке должно быть дальше? — Вопросил я с укором.

— И жили они долго и счастливо! — Язвительно ответили мне, намекая на мрачные перспективы, этому препятствующие.

— Да, но до этого же — секс! — Поднялся я на постели и в сердцах всплеснул руками.

Ника отчего-то только головой покачала и лицо ладонью прикрыла.

— Ага, вот вы где! — Бесцеремонным вихрем влетела в палату Аймара Инка, и отчего-то оглядела нас с довольством охотника.

Была она одета в белое платье до пола с золотым шитьем, явно приобретенные вчерашним вечером в присутствии добродушного и наверняка слегка обедневшего Артема — все золотые украшения в виде сережек, колье и браслетов были новыми. Одних браслетов было с десяток — по пять на каждой руке, что мелодично звучали при каждом нетерпеливом движении запястья.

— Вот ее надо было в аппарате МРТ забыть, — меланхолично отметил я. — В Екатеринбурге, причем.

— Фи! — С непонятным равнодушием отнеслась транжира от подначки. — Пойдем! — Чуть ли не приплясывала Аймара на месте, глядя то на нас, то на коридор. — Пойдем-пойдем, чего покажу! Ну пойдем!

— Может, пойдем? — Вопросительно посмотрела на меня Ника.

— Не, сейчас ее разорвет от нетерпения. Это интереснее, — с любопытством глядел я на Инку.

— Да я! Да вы! — Выдохнула та зло. — Ну и помрете страшной смертью, даже не зная от чего! — Направилась она к выходу, зло чеканя шаг.

— Предлагаю вернуться к нашему разговору, — чопорно обратился я к невесте, игнорируя гостью.

— Э…М-м, я лучше действительно пойду посмотрю, — Выбежала Ника вслед за заморской принцессой.

— Да что за день, — грустно вздохнул я, взбивая подушку.

Затем все-таки оделся и принялся застилать постель.

— Максим! — Влетела в палату Ника и ухватила за руку. — Пойдем, срочно пойдем! Тебе надо это увидеть.

Была она чем-то всерьез обеспокоена, оттого дежурная шутка про Артема, сладкое и тех, кто пытался его этого сладкого лишить, замерла на устах. Хотя…

Да еще из коридора вновь заглянула Инка, многозначительно и довольно улыбаясь.

— Пойдем, посмотрим, — дозаправил я кровать и направился вслед за девушками.

Идти пришлось не так и далеко — буквально в коридор, а затем в техническое помещение у внешней стены больницы, выходящее окнами-бойницами на центр города. В первую очередь, разумеется, оглядел помещение и нашел его ничем не примечательным — разве что кроме Артема, выглядывающего на улицу. Но Артем сдвинулся от оконного проема в сторону и указал на небо.

Где-то над северо-западом Москвы, в центре иссиня-темного неба отливала серебром снежной шапки на солнце высоченная гора с острым пиком, отбрасывая длинную утреннюю тень на добрую треть города. Мой взгляд, проследовавший от вершины вниз, на долгий десяток секунд остановился на широкой линии под горой — закрытой туманной дымкой, но почти столь же синей, как и остальные небеса…

— Очень интересно, — выдал я искренне.

— Ты осознаешь, что это значит? — с демонстративной гордостью прочеканила за моей спиной Аймара.

— Квартиры подорожают. — Уверенно кивнул я. — Вид на горы, однако.

— Мои родители приехали за мной, — чуть мрачнее озвучила свою версию Инка. — Покайся, ибо их гнев упадет на твою голову!

— Ну, так-то она далеко, — скептически оценил я расстояние, с учетом того, что был виден весь немалый профиль горы.

— Ха, да на тебя хватит и многотонных осколков, что разлетятся во все стороны! — Плохо скрыла она возмущение.

— Тю, — хмыкнула Ника рядом со мной, собравшись и более не отражая паники. — На меня как-то двадцать тонн падало.