Автомат Харольда подошёл к необъятному агрегату. По сравнению с громоздкой аналитической машиной он казался ещё более хрупким и тщедушным, чем обычно.

– Добрый день, Элиза, – сказал Джеймс. – Как поживаете?

– Очень хорошо, спасибо, – ответила аналитическая машина. Она не стала утруждать себя вопросом, как поживает Джеймс, что показалось Люциусу несколько невежливым.

– Мне и моим спутникам нужна ваша помощь в одной научной проблеме.

– Мне очень жаль, что у вас проблема, Джеймс.

Джеймс склонил голову:

– Очень мило с вашей стороны, Элиза. Но, может, вы сумеете нам помочь. Мы ищем одного человека.

– Вы ищете одного человека?

Люциусу показалось или Элиза передразнивала автомат?

Джеймс, похоже, этого не замечал.

– Да, он учёный и, возможно, член Лондонского королевского общества.

– Чем он занимается?

– Мы предполагаем, что он разрабатывал формулу невидимости.

Аналитическая машина затарахтела, над ней клубился пар.

– Решили подшутить надо мной, Джеймс? – насмешливо спросила Элиза.

– Ни в коем случае, – заверил её автомат Харольда, суетливо выпуская облачка пара. Его явно смутило её подозрение. – Этот учёный, очевидно, пытается разработать средство, которое способно сделать человека невидимым. Мы даже полагаем, что его эксперименты увенчались успехом. Как бы невероятно это ни звучало.

Элиза смягчилась – по крайней мере, на время.

– Продолжайте.

– Мы ищем этого человека и хотели спросить, не знаете ли вы случайно кого-то, кто в прошлом экспериментировал с невидимостью.

– Возможно, он работал в смежной области, – беспечно вмешался Харольд, хотя его никто не спрашивал. – Может, он занимался оптикой.

Помолчав, Элиза спросила:

– Что, если я знаю такого человека?

– Тогда мы хотели бы получить о нём больше информации, – торопливо сказал Люциус. Этот зал и его обитательница, конечно, были невероятно занимательными, но ему хотелось поскорее продвинуться в деле. – Нам бы очень пригодился его адрес.

– Кто вы? – спросила Элиза мальчика. В её голосе ему почудилась обида.

– Я… Э-э-э… Меня зовут Люциус Адлер.

– Расскажите мне о себе подробнее.

– Что? – Люциус растерянно уставился на машину. – Но мы пришли сюда не затем, чтобы говорить обо мне. Мы хотим побольше разузнать о невидимке.

– Не на каждый вопрос есть простой ответ, – ответил огромный аппарат.

Люциус удивлённо переглянулся с Харольдом и Себастианом.

– Прошу прощения, мастер Люциус, – вмешался Джеймс. Его руки нервно подёргивались. – Боюсь, вы заинтриговали Элизу и тем самым допустили большую ошибку. Теперь она захочет заниматься только вами, а не нашей проблемой. Можно попросить вас всех выйти за дверь? Я намного быстрее получу ответы, поговорив с Элизой наедине.

– Вы обращаетесь ко мне, Джеймс? – спросила Элиза.

– Нет, к мальчикам.

– Тогда я тоже больше не буду с вами говорить. Невежливо общаться с другими в моём присутствии.

Дворецкий Харольда издал звук, похожий на механический вздох. Но, может, у него просто поршень в жестяной груди защемило.

– Всё, ухожу, – поспешно проговорил Люциус. – Прошу меня извинить, мисс Элиза, но мне пора. Поболтаем как-нибудь в другой раз.

– Мне тоже надо идти, – с лёгкой заминкой прибавил Себастиан. – Был рад с вами познакомиться. Хорошего дня.

– Но всё равно ответьте, пожалуйста, на наш вопрос, – настаивал Харольд. – Нам непременно нужно разыскать невидимку.

– Вы можете на меня положиться, мастер Харольд, – заверил его Джеймс. – Я приложу все усилия, чтобы раздобыть необходимую информацию.

– Я знаю, Джеймс, – сказал Харольд и вытолкал друзей из комнаты.

К удивлению мальчиков, не прошло и десяти минут, как Джеймс, чрезвычайно довольный собой, вышел к ним в коридор, закрыв за собой дверь в зал с капризной аналитической машиной.

– Юные господа, я рад сообщить вам, что человек, которого вы ищете, скорее всего найден.

– Так быстро?! – воскликнул Себастиан.

– Ничего себе быстро!.. – фыркнул Джеймс, выпустив облачко пара из швов вокруг рта. – Элиза заупрямилась и пока не наболталась вволю, информацию из её паровых поршней было не вытянуть.

– Но ты пробыл с ней наедине всего десять минут, – заметил мальчик.

– Разговор двух высокоразвитых автоматов не сравнить с человеческим, – объяснил Джеймс. – Я подсоединился к Элизе напрямую, так что наша беседа протекала раз в десять быстрее.

– Твои способности не перестают меня поражать.

– Да, иногда я и сам себе удивляюсь.

– Так что именно сказала Элиза? – вмешался сгоравший от нетерпения Люциус.

– Что именно она сказала? – Джеймс склонил жестяную голову набок. – Вы в самом деле хотите, чтобы я полностью передал вам наш разговор? Уверяю вас, мастер Люциус: вы можете провести следующие сто минут с куда большей пользой. Элиза не самая остроумная собеседница, если вы понимаете, что я имею в виду. – Крохотные лампочки в его окулярах зажглись и снова погасли.

«Неужели он и в самом деле только что нам подмигнул?» – не поверил своим глазам Люциус.

Себастиан со смехом отмахнулся:

– Ладно тебе, Джеймс. Люциус не это имел в виду. Мы просто хотим знать, кто наш невидимка. Элиза что-нибудь о нём сообщила?

Джеймс замер, озадаченно тряхнул жестяной головой и наконец кивнул.

– Разумеется, – обратился он к Себастиану. – Предположительно его зовут доктор Джек Гриффин. Это учёный, который работал в Лондонском университете и занимался оптикой. Его целью было приравнять оптическую плотность обычных предметов к плотности воздуха, чтобы они стали невидимыми. Какой была цель его исследований, Элиза не знает. Говорят, его формулы не сработали, и среди коллег он прослыл эксцентричным. В конце концов он ушёл из университета и погрузился в частную жизнь. Поговаривают, он был сильно обижен.

– Всё сходится, – сказал Себастиан. – Учёный, лишившийся работы из-за странных исследований, тайком изобретает сыворотку невидимости. А поскольку у него нет денег, решает ею воспользоваться, чтобы обворовывать людей. Взять хотя бы часы леди Армстронг.

– Или колье леди Бримблвуд, – вспомнил Люциус. – Она думала, дворецкий Арчи куда-то его переложил, но готов поспорить, его тоже украл невидимый Гриффин в ту ночь, когда разворачивали мумию. – Всё вдруг обрело смысл. Люциус посмотрел на Джеймса. – Где найти этого Джека Гриффина?

Автомат поднял тонкую металлическую руку и указал из окна на северо-восток: