– Дурацкий розыгрыш! – наконец, созрела я для высказывания и досадливо поморщилась.

Никита в это время уже вовсю жался ко мне и совершенно бессовестно потирался носом о беззащитную шею.

– Да хватит тебе злиться! Было весело! – покатывался он от смеха.

Всё, на что меня хватило, так это на то, чтобы толкнуть его локтем в многострадальный бок. Никита притворно охнул и демонстративно впился мне в губы поцелуем. Он пожал руки обоим силовикам и махнул им на прощание.

– И что это было? – грозно обозвалась я, как только посторонние услышать нас не могли. Завьялов миролюбиво улыбнулся и снова меня обнял. Вероятно, он считал, что таким образом можно было решить любые проблемы.

– Это Генка Котов. Мы когда-то вместе служили в ОМОНе, – уже без смеха вздохнул Завьялов и улыбнулся так, как улыбаются приятным воспоминаниям. – Ты не смотри, что он весь из себя такой серьёзный, на самом деле, по выходкам и мне фору даст.

– Признайся, тебя выгнали за нарушение дисциплины? – скептически скривилась я. Завьялов лукаво прищурился.

– Почти. Как-нибудь обязательно тебе расскажу. А пока…

Что там у него «пока», договорить Завьялов не успел. К нам снова приближались его друзья, правда, взгляд у них был вовсе не игривый и направленный исключительно на меня.

– Девушка, предъявите документы, будьте любезны, – миролюбиво предложил тот, что до этого молчал, и моё сердце ухнуло вниз и, наверно, разбилось. По крайней мере, именно так я себя и чувствовала.

– Котов, а ты, случаем, не оборзел? – хмыкнул Завьялов и сделал шаг вперёд.

– Никита, на два слова, – скользко улыбнулся тот и положил Завьялову на плечо мощную ладонь.

Я проводила мужчин взглядом, а оставшийся нетерпеливо прокашлялся.

– А вы, девушка, пока поищите документы.

– У меня с собой нет, – недружелюбно буркнула я и отвернулась. Понятно, что моя судьба решалась чуть в стороне, между двумя мужчинами, которые вдруг перестали улыбаться друг другу.

Разговаривали они неслышно. Котов подсунул Нику под нос планшет, вероятнее всего, с моим изображением. Тот нервно усмехнулся, мельком глянул на меня, нахмурился. Силовик что-то ему втолковывал, но компромиссов Завьялов не признавал и на любое высказывание реагировал крайне остро, эмоционально. Разговор оборвался неожиданно, с подачи всё того же Ника. Он категорично и демонстративно оттолкнул руку друга, что держалась на его плече, ответил что-то резкое, а после бесшабашно улыбнулся и, вероятно, пожелал поискать удачи где-то в другом месте.

Подойдя ко мне, Ник не стал сдерживать порыв и, точно беззащитный щенок, ткнулся носом в мою щёку, рукой при этом придержал шею, совсем скоро он принялся её мягко массировать.

– Прогулка окончена, котён, нам здесь не рады, – шепнул он и уже совсем другим, интимным тоном добавил: – Спорим, я сумею тебя удивить, не имея под боком всех благ цивилизации?

Признаться, у меня от души отлегло. Настолько, что я буквально повисла на его широких плечах, совершенно растеряв любую способность к сопротивлению.

– Поехали домой, – проронила я, теряясь в его нежности и ласке, которой вдруг стало нестерпимо много.

Никита ничего не ответил, а уже привычно взял меня за руку и повёл обратно к машине. Степень своей благодарности я не могла описать словами, потому просто прижалась щекой к его плечу.

– Ты ведь в курсе, что родные тебя потеряли? – начал он, когда мы отошли на достаточное расстояние.

– Когда я заявила, что уйду, отец рассмеялся, а мать просто взмахнула рукой, давая понять, что мои угрозы – лишь бессмысленное сотрясание воздуха. Было неприятно, но это и подстегнуло к действию.

– Один момент: ты сказала, что приехала только вчера, а в ориентировке сказано, что исчезла неделю назад. Что скажешь?

– Я заметала следы, – фыркнула я и сама рассмеялась нелепости прозвучавшей фразы. – Что ты сказал своему другу?

– Сказал, что украл тебя, – хмыкнул Завьялов, но в его словах не было и доли шутки. Я выразительно уставилась на него. – А что, я не похож на благородного пирата? – искренне удивился он.

– Тогда он был просто обязан тебя задержать.

– Верно, – рассмеялся Завьялов, – Генка так и сказал: «Я обязан тебя задержать». Забавно, не правда ли? И тогда я выдал другую, куда более романтичную версию. Сказал, что мы любим друг друга, а завистливые родственники хотят нас разлучить и пришлось сбежать на край света.

– Который совершенно случайно оказался в твоём родном городке? – беззастенчиво рассмеялась я другой версии происходящего и Завьялов раздражённо нахмурился.

– Май, ты должна поддерживать, а не критиковать! – упрекнул он. – Мороженое хочешь?

– Хочу.

– А меня?

– Очень хочу.

– Тогда кафетерий откладывается до лучших времён. Сейчас купим всё по бабулиному списку и домой.

– Есть мороженое? – невинно уточнила я, заставляя Завьялова недоумённо приподнять брови.

– Мороженого в моих планах не было, но я знаю несколько способов разнообразить нашу сексуальную жизнь при помощи сладкого лакомства. – Никита вызывающе подмигнул, а я привычно покраснела. А ещё поняла, что мне это нравится. И ему тоже. Безумно.

В посёлок мы вернулись достаточно быстро. Только-только начало темнеть. И почему Никита на огромной скорости промчался мимо нужного поворота, я уточнять не стала. Лишь судорожно вздохнула, предвкушая удовольствие. Между нами что-то происходило. Необъяснимое и для меня плохо знакомое. Для того чтобы уловить нужный настрой, хватило несколько вскользь брошенных фраз, пары взглядов, общего на двоих разгорячённого воздуха. Я, не отрываясь, смотрела на его жёсткий профиль, на ладони, что сжимали руль. Меня заводило даже овладевшее им равновесие.

Едва уловимый запах мужского парфюма показался знакомым. Я не сразу поняла, что именно эти резкие нотки ощущала вокруг, пока спала. А ещё был запах дождя, секса и удовольствия. Они тоже окружили меня, перенастроили. Теперь ассоциация рисовалась практически мгновенно и играла не в мою пользу. Хотелось чего-то мощного, необъяснимого. Хотелось подтверждения того, что прошлая ночь оказалась не призрачным сном, а сумасшедшей реальностью. Хотелось ощутить на теле его сильные, порой даже жёсткие пальцы, хотелось, чтобы вышибало дух от одного его бешеного по энергетике взгляда. А ещё зачем-то мне нужно было услышать тихий шёпот: «Моя…» А ведь я понятия не имела, что он вкладывает в это слово.

Мы стали у опушки леса. Ник заглушил двигатель, на несколько секунд в салоне загорелся холодный белый свет. Яркая вспышка будто обнажила инстинкты. Я, наконец, увидела его глаза. Разглядела в них болезненное желание. Черты лица показались слишком резкими. Кадык дёрнулся, челюсти оказались стиснуты слишком сильно, практически до судороги, которая грозилась вот-вот перекосить лицо. Он протянул руку и коснулся костяшками моей щеки. Обманчиво нежно. На мужских губах застыла какая-то непривычно горькая полуулыбка.