– Ты меня клеишь?

– Это называется «комплимент», – улыбнулся Август. – Я никогда не отказываю себе в удовольствии сказать красивой девушке, что она красива.

Мама Диккенс происходила из племени шайеннов, с мужем, известнейшим блюзменом, она познакомилась в Новом Орлеане, и через некоторое время на свет появилась маленькая Диккенс, самбо, прелестный плод большой любви. Необычная в красоте и колючая характером.

– Знаешь, где Вагнер? – отрывисто поинтересовалась девушка.

– В клипере, – ответил Даррел. – Они с капитаном запускают реактор. Кстати, мы можем взорваться, и тогда твоя черная одежда окажется уместной.

– Главное, что они в клипере, – оборвала его Диккенс. – Пошли, нужна твоя помощь.

– Я жду очереди в душ.

– Скажи, что скоро вернешься.

Август покачал головой, но послушно направился вслед за развернувшейся к «Чайковскому» девушкой.

– Диккенс, напомни, почему я это делаю?

– Потому что ты меня хочешь, – не оборачиваясь ответила самбо.

– А ты?

– Я тебя использую.

– Мне это нравится?

– Только если ты мазохист.

– А я?

– Сомневаюсь.

– Тогда почему я это делаю?

– Бесполезный, не начинай сначала.

– Да, да, конечно, зачем нам ходить по кругу? – рассмеялся Даррел, с удовольствием наблюдая за ловкими движениями девушки. – Что я должен буду делать?

Они как раз остановились у шлюза «Чайковского».

– Раздобудь контейнер, вроде того, на котором стоял капитан во время собрания.

– Может, его и возьмем?

– Возьми, – пожала плечами Диккенс.

– И все? – удивился Даррел. – Я просто должен взять контейнер?

– И отнеси.

– Куда?

– Куда я скажу.

– И все?

– Да.

– Ты позвала меня ради такой ерунды?

– А что, я должна сама тащить контейнер через весь ангар? – удивилась самбо.

– Гм… – Август подошел к пластиковому кубу, который до сих пор стоял – или валялся – рядом с трапом, попробовал его приподнять, убедился, что нести неудобно, но не составит труда тащить за собой, и поинтересовался: – Что дальше?

– Жди, – коротко ответила Диккенс, поднимаясь по трапу.

– Кого?

– Я скоро.

И не обманула: выбралась из шлюза меньше чем через десять минут, держа в руке плотно закрытую банку.

– Что это?

– Масло.

– Какое?

– Машинное. – Девушка подумала и добавила: – Выпросила у Вагнера. И добавила в него кое-какие химикаты, чтобы оно стало густым и черным.

– Зачем?

Но самбо вновь вернулась к колючему тону, и в ответ Бесполезный услышал:

– Не слишком ли ты любопытен для того, кто должен всего-навсего перетащить контейнер к стене?

– Скажи, ты росла на ферме?

– В лепрозории.

– Они еще сохранились?

– Ты знаешь столь сложное слово? – хихикнула девушка. – Я поражена.

– Диккенс, я понимаю, ты злишься на то, что не решилась принять мое приглашение на «Надежде Илона», но агрессией ничего не поправишь, – полушутя произнес Август. – Будь добра со мной, и тогда, возможно, я снова обращу на тебя внимание.

– Ты слишком много о себе думаешь, – заметила самбо.

– Кто еще обо мне подумает, кроме меня?

– Поставь контейнер туда, – девушка указала на участок стены, под которым никто не устроился. – И можешь быть свободен.

– Поужинаем сегодня? – легко осведомился Август.

– Ты предлагаешь мне свою порцию или свое общество?

– А что у тебя вызывает меньшее раздражение?

– Мысль о том, что нас спасут, увезут на Землю и я никогда тебя не увижу.

– Тогда воспользуйся тем, что я рядом, – исполни свои мечты, – предложил Даррел, с улыбкой глядя в черные глаза самбо.

– Если я двину тебе в челюсть, то сломаю ее или ты просто упадешь и захнычешь?

– Не ожидал, что твои мечты связаны с рестлингом.

– Проваливай, Бесполезный, и радуйся, что сегодня я обратила на тебя внимание, – улыбнулась Диккенс, доставая из рюкзака длинный карандаш. На тупой конец она намотала платок и получила импровизированную кисточку. Работать ею было трудно и непривычно, но девушка не сомневалась, что справится.

* * *

Очередь в душевые кабинки двигалась не быстро, но поскольку спешить ребятам было некуда, это обстоятельство не раздражало. Порядок соблюдался, а Нуцци и Наоми приглядывали за тем, чтобы не было вольностей. Линкольн четко объяснил свою позицию, и членам штаба пришлось принять мнение капитана, даже если они не разделяли его.

Именно поэтому Карсон и Мэйсон принимали душ в разных кабинках и встретились, лишь выйдя в ангар. Стандартные комбинезоны они сменили на обтягивающие футболки, подчеркивающие рельефную мускулатуру, в отличие от многих других парней не забыли о существовании бритвы, красиво уложили волосы, уронили на себя по паре капель одеколона и появились на публике с видом денди, только что закончивших занятия в фитнес-центре и собравшихся посидеть в витаминном баре.

– Прекрасно выглядишь, Карсон.

– Прекрасно выглядишь, Мэйсон.

Но дальнейший поток комплиментов остановило появление Баджи. Девушка тоже приняла душ, переоделась, и ее появление Мэйсон и Карсон встретили удивленными возгласами.

– Баджи, это ты?

– Баджи, ты замечательна!

– Мы понимали, что у тебя есть татуировки, но это…

– Боже, я готов рассматривать их часами, – не стал скрывать Мэйсон, жадно изучая тело девушки.

– Они тебя заводят? – усмехнулась Хьюз.

– Мм… наверное, да, – рассмеялся Мэйсон. И тут же обратился к другу: – Карсон, нам нужны татуировки.

– Пожалуй, соглашусь.

Мешковатый и полностью закрытый комбинезон Баджи сменила на черный топ, очень открытую белую майку, короткие шорты и кроссовки. Спортивная одежда прекрасно гармонировала с худощавой фигурой девушки, но главное – выставляла напоказ многочисленные татуировки. Как и предполагала Анна, тот язычок пламени, что скользил по шее Хьюз, оказался лишь маленькой частью разноцветных рисунков. Правая рука Баджи была украшена ими от запястья до плеча, с которого татуировки стекали на правый бок. Левая рука была свободнее – картинки появлялись на плече и уходили на лопатку, на которой агрессивно раскинул крылья черный ястреб. Ноги оказались свободны, за исключением правой стороны правого бедра, которую украшал красный дракон.