– В фанфары не стану трубить, но, по-моему, вполне успешно. Мы добились пожизненного заключения для Суреша Хусейна. Раскрыты три серьезных дела. Двое крупных преступников ожидают суда. Наблюдается реальное продвижение по нескольким давним глухим делам…

Элисон Воспер какое-то время молча на него смотрела, а потом спросила:

– Как вы определяете понятие успешной работы?

Грейс тщательно выбирал слова, догадываясь, что последует дальше.

– Задерживать преступников, выдвигать против них обвинение, добиваться обвинительного приговора.

– Задерживать преступников любой ценой, невзирая на риск для общества и для ваших коллег?

– Риск надо оценить заранее, если, конечно, есть такая возможность. В горячей ситуации это не всегда получается. И вам это прекрасно известно. Наверняка сталкивались с необходимостью срочных решений.

Начальница кивнула и вновь помолчала.

– Хорошо, Рой. Надеюсь, это вам помогает спокойно спать по ночам. – И снова умолкла, качая головой, что ему не слишком понравилось.

Где-то далеко в другом кабинете безответно звонил телефон. Потом запищал мобильник Элисон, сигналя о полученном сообщении. Она его взяла, взглянула на дисплей и опять положила на стол.

– Я смотрю на это несколько иначе, Рой. Равно как и независимая комиссия по рассмотрению жалоб. Понятно?

Он пожал плечами:

– Как именно? – Ответ частично известен.

– Рассмотрим три ваши крупные операции за последние несколько месяцев. Возьмем операцию «Сальса». Во время погони, которую вели лично вы, был сбит пожилой гражданин, получивший физические повреждения. Двое подозреваемых погибли в разбившейся машине, а вы ехали прямо за ними в преследующем автомобиле. При операции «Соловей» один из ваших офицеров был застрелен, другой тяжело ранен в ходе преследования, которое, кстати, привело к несчастному случаю. Офицер полиции, не находившийся при исполнении служебных обязанностей, получил тяжелую травму.

Этим офицером был Кэссиан Пью. Случайность отсрочила его выход на службу на несколько месяцев.

– У вас разбился вертолет, – продолжала Элисон, – и сгорело целое здание, где остались три трупа, не поддающиеся опознанию. В операции «Хамелеон» вы допустили погоню за подозреваемым по железнодорожной колее, где он был покалечен. И всем этим гордитесь? Не желаете совершенствовать свои методы?

«Фактически горжусь, – мысленно заявил Рой. – Весьма горжусь всем, кроме пострадавших офицеров, в чем всегда обвиняю самого себя. Может быть, заместительнице главного констебля действительно неизвестна реальная обстановка или она предпочитает ее игнорировать?»

Он осторожно ответил:

– Анализируя проведенную операцию, всегда видишь, что можно было бы исправить.

– Правильно, – согласилась Элисон. – Этим и будет здесь заниматься суперинтендент Пью. Его опыт работы в рядах лучшей британской полиции пойдет вам только на пользу.

Хотелось ответить: «Чушь. Он полный идиот». Но возникшее раньше предчувствие, что Элисон Воспер возлагает на Пью большие надежды, усилилось. Может быть, в самом деле они спят вместе. Но даже если нет, их все равно что-то связывает. Что бы это ни было, в данный момент ясно – Рой Грейс не самая любимая собачка учительницы.

Поэтому он решил прибегнуть к политике, что весьма редко случалось в его карьере.

– Очень хорошо. Спасибо за разъяснения. Действительно, участие в операции суперинтендента Пью будет очень полезно.

– Договорились, – кивнула Элисон Воспер.

Грейс вышел из кабинета, глубоко погруженный в раздумья. На протяжении пяти последних лет в Суссекс-Хаус было четыре старших следователя. Система превосходно работала. Больше никого не надо. Теперь их станет пять, притом что катастрофически не хватает младших офицеров и превышается бюджет. Вскоре Воспер с коллегами примут решение о сокращении старших следователей снова до четырех. И нетрудно догадаться, кто пойдет под нож – точнее, будет переведен на край света.

Нужен план, который заставил бы Кэссиана Пью собственными руками прострелить себе ногу.

В данный момент нет никаких наметок.

Октябрь 2007 года

Готов умереть за «Старбекс» с молоком. За любой свежемолотый кофе. Но как покинешь наблюдательный пункт? В лифте или по пожарной лестнице – из дома можно выйти только одним путем, через парадную дверь, с которой нельзя сводить глаз. Нельзя рисковать. Она уже давно сидит взаперти, гораздо дольше обычного. Наверняка на что-то решилась, что-то затевает.

Отыскать ее было непросто и очень недешево. Только раз ему чуточку улыбнулась удача: подвернулся старый друг в подходящий момент и в подходящем месте.

Место фактически не совсем подходящее, ибо Донни Уинтерс отбывал заключение за воровство и мошенничество, но сидел в тюрьме Форд открытого типа с разумной системой посещений, и езды до нее всего час. Устраивать свидание было опасно и весьма накладно, когда Донни сообщил, сколько надо дать в лапу.

Наводка оказалась верной. Женщины обязательно звонят мамочкам. А мамочка у Эбби больная. Видно, рассчитывала спокойно звонить по мобильнику с повременной оплатой, не выдающему номера. Глупая корова.

Глупая и жадная корова.

Он с улыбкой взглянул на глобальную систему связи «Интерсепт-3060», стоявшую перед ним в деревянном ящике. Если находишься в радиусе действия мобильника с исходящим или входящим звонком, его можно прослушать и, больше того, узнать номер звонящего, даже скрытый, вместе с номером собеседника, мобильным или домашним. Разумеется, Эбби об этом не знает.

Он просто поставил взятый напрокат автомобиль рядом с квартирой ее матери в Истборне и принялся ждать звонка дочки. Ожидание оказалось недолгим. После чего Донни просто звякнул своему однокашнику, служащему в бригаде по установке радиомачт мобильной телефонной связи. Парень за два дня определил расположение мачты, принимающей сигнал мобильника Эбби.

Выяснилось, что в густонаселенных городских районах мачты мобильной связи стоят, самое большее, в нескольких сотнях ярдов одна от другой, а часто еще ближе. Донни также объяснил, что они не только обеспечивают прием и передачу звонков, но и служат маяками. Мобильник даже в режиме ожидания поддерживает связь с ближайшим маяком и обменивается с ним приветственными сигналами.

Сигналы с телефона Эбби практически не выходили за пределы радиуса действия маяка «Водафон макроселл», расположенного на пересечении Истерн-роуд и Баундари-роуд в Кемптауне.

Оттуда недалеко до Приморского парада, который тянется от Дворцового пирса к гавани, обрамленный с одной стороны красивейшими фасадами эпохи Регентства, а вдоль другой идет огороженный променад с видом на побережье Ла-Манша. Сразу за Приморским парадом расползаются улочки кроличьими лазами. Почти все жилые, почти все сплошь застроены многоквартирными домами и дешевыми отелями.