Здесь ежегодно исследуют пять тысяч трупов.

Джордж сунул в рот пару капсул парацетамола, с трудом проглотил по одной без воды. Фотограф-криминалист снимал тело, а отставной полицейский, которого он знает сто лет, исполняющий в данном случае обязанности коронера, стоял у рабочего стола в дальнем конце зала, листая тоненькое досье, которое к этой минуте удалось составить, включив сделанные вчера у реки фотографии.

Патологоанатом работал быстро, каждые несколько минут останавливался, бормотал в диктофон. Утро утекало, и Джордж, которому вместе с Троем практически нечего было здесь делать, почти все время провел в тихом углу, вися на мобильнике, собирая следственную бригаду, раздавая поручения, распределяя обязанности, заодно готовясь к первому брифингу, который максимально оттягивал в надежде получить от патологоанатома хоть какую-то верную информацию.

В данный момент неясны два важнейших вопроса: личность погибшей и причина смерти. Слабоватая шуточка Троя насчет того, не попробовала ли жертва повторить какой-нибудь трюк Гарри Гудини или Дэвида Блейна, в обычный день вызвала бы улыбку, но только не сегодня.

Патологоанатом обратил внимание Джорджа на сломанную подъязычную кость, что указывает на удушение. Но в разложившихся глазных яблоках невозможно найти сопутствующие свидетельства в виде кровоизлияний, легкие тоже сгнили, поэтому неизвестно, была ли женщина мертва до падения машины в воду.

Состояние тела плохое. В результате долгого пребывания в воде разложились не только мягкие ткани и волосы, но и главное – мозг. Все, из чего можно было бы получить ДНК. Придется довольствоваться костями, а анализы ДНК из костей далеко не точны.

В перерывах между звонками Джордж слегка прислонялся к стене, страстно желая присесть, на секундочку закрыть глаза. Чувствуется возраст. Полицейские игры для молодежи, частенько подумывает он в последнее время. Остается три года до пенсии, и, хотя работа в большинстве случаев до сих пор еще нравится, он с надеждой ждет избавления от необходимости день и ночь держать при себе телефон, боясь вызова среди воскресного утра к какой-нибудь жуткой находке.

– Джордж! – окликнул его Трой.

Он подошел к столу, на котором лежала женщина. Доктор держал в пинцете нечто вроде рябой полупрозрачной медузы без щупалец.

– Имплантат, – объяснил он. – Она делала операцию по наращиванию груди.

– После удаления раковой опухоли? – уточнил Джордж. Подруге Джоан недавно делали мастэктомию, поэтому ему на сей счет кое-что известно.

– Нет, просто ради увеличения, – ответил патологоанатом. – Хорошая новость.

Джордж вопросительно нахмурился.

– На каждом силиконовом имплантате проставляется номер партии, выпущенной производителем, – растолковал доктор. – И на каждом имеется серийный номер, зарегистрированный в больничных архивах вместе с именем и фамилией пациентки. – Он поднес имплантат к глазам Джорджа, который разглядел ряд крошечных выпуклых цифр. – Отсюда мы узнаем производителя. После чего установить личность – элементарное дело.

Джордж снова взялся на телефон. Быстренько звякнул Джоан, напомнив, что он ее любит. Практически с первого свидания как минимум раз в день звонит с работы. Говорит правду. По-прежнему любит жену через столько лет. Открытие патологоанатома слегка подняло настроение. Парацетамол быстро подействовал. Возникли даже мысли о ленче.

Доктор вдруг воскликнул:

– А вот это, возможно, существенный факт!

Джордж метнулся обратно к столу.

– Когда тело долго пребывает в воде, медленнее всего разлагаются толстые стенки матки, – объявил эксперт. – Тут нам по-настоящему повезло.

– Правда? – переспросил Джордж.

– Правда, – кивнул патолог. – У нас есть ДНК!

Он указал на прозекторский столик, стоявший на стальных ножках над останками мертвой женщины, залитый разнообразными организмическими жидкостями. Посередине лежал внутренний орган кремового цвета, похожий на толстую сардельку U-образной формы в продольном разрезе. Опознать его Джордж не сумел, но в глаза сразу бросилось его содержимое. С первого взгляда непереваренный кусок в кишечнике. Приглядевшись поближе, он понял.

И сразу потерял аппетит.

Октябрь 2007 года

Первым и самым приятным признаком перемены порядков в Суссекс-Хаус стало реальное выделение старшим офицерам собственной стоянки, причем в наилучшем месте, прямо перед зданием. Значит, Рою Грейсу с коллегами больше не придется кружить в поисках свободного места на улице или тайком оставлять машину на парковке у супермаркета напротив, потом плюхать назад под дождем или срезать дорогу в грязи сквозь кусты, после чего еще совершать смертельный прыжок через кирпичную стену.

Малоэтажное здание в стиле модерн на холме, который был некогда расположен в дальнем пригороде, на безопасном расстоянии от Брайтона и Хоува, изначально строилось для инфекционной больницы. Предназначение его несколько раз менялось, прежде чем им завладела уголовная полиция, а сам холм в какой-то момент поглотил разросшийся город. Теперь оно неуместно покоится в индустриальном квартале прямо напротив супермаркета, который служит неофициальной, но удобной столовой и вечно забитой парковкой.

После недавнего ухода дружелюбного, но вялого и небрежного главного суперинтендента Гэри Уэстона, переведенного с повышением на должность помощника главного констебля в центральные графства, в управлении сразу почувствовалось присутствие крутого и делового Джека Скеррита с вечной трубкой в зубах. Пятидесятидвухлетний бывший начальник регулярной полиции Брайтона и Хоува сочетает в себе строгость старой школы с современным мышлением, оставаясь одним из самых любимых и уважаемых офицеров полиции. Особенно крупным его новшеством было возобновление еженедельных совещаний.

Когда Грейс вошел в дверь, радушно приветствуя двух дежурных охранников, в глаза сразу бросилось и другое – модернизация парадной лестницы. Скеррит приказал отправить в музей старинные канделябры и заново выкрасить кремовые стены, на которых теперь висит голубой щит с фотографиями старшего персонала, руководящего в настоящее время уголовной полицией. Наиболее выделяется снимок, изображающий самого Джека Скеррита – симпатичного худого мужчину с квадратным подбородком, слегка напоминающего старомодных голливудских идолов. Суровое выражение, гладко зачесанные темные волосы, темный костюмный пиджак, туго затянутый клетчатый галстук. Властный, командный облик словно предупреждает: «Не валяйте со мной дурака, и я обойдусь с вами по справедливости». Собственно, в этом и заключается вся его суть.

Грейс относится к нему с почтением и восхищением. Сам мечтал стать именно таким полицейским. За три года, оставшиеся до выхода в отставку, Скеррит глубоко плюет на политкорректность и не обращает особого внимания на указания сверху. Видит свою задачу в том, чтобы обеспечить законопослушным гражданам безопасность и покой на улицах и предприятиях, в общественных местах, домах и конторах Суссекса, а как ее решать – его дело. И за последние два года руководства регулярной полицией Брайтона и Хоува до перевода в уголовный розыск он существенно снизил уровень преступности в городе.