– “Большие надежды”?

– Удивлена?

– Если честно, то да.

– Фамилия моего отца была Пиррип, мне дали при крещении имя Филип, а так как из того и другого мой младенческий язык не мог слепить ничего более внятного, чем Пип, то я называл себя Пипом, а потом и все меня стали так называть. – Джеймс прочитал с выражением первый абзац книги, и я поняла, что не читала эту книгу так давно, что почти не помню большую часть сюжета.

– Почитай мне, Джеймс. – Попросила я. Джеймс задумался на секунду, и кивнув в знак согласия, сел на кровать. Я слушала его мелодичный голос с закрытыми глазами. Он проходил через меня, и с каждым словом понимала, что он действует на меня, как снотворное. Устроившись на кровати так, чтобы видеть Джеймса, я начала внимательно прислушиваться к смыслу прочитанного, даже не заметив, что погрузилась в глубокий сон.

Я резко подняла голову с подушки, что даже в ушах зазвенело.

– Тише. – Произнес Джеймс рядом, дотронувшись до моего плеча.

Проведя рукой по волосам, я оглядела комнату взглядом и повернулась к Джеймсу лицом. Уверена, сейчас я выгляжу не самым лучшим образом. Наверное, он уже и забыл, как я ужасно выгляжу после сна.

– Который час? – Поинтересовалась я, сонным голосом.

– Еще очень рано для того чтобы вставать, но и поздно, чтобы ложиться.

– Никогда не поздно что-то сделать, Джеймс.

– Думаешь?

– По себе знаю. – Ответила я, поежившись. Джеймс взял покрывало, которое почему-то лежало на полу, и накрыл меня им. – Спасибо.

– Я уже накрывал тебя, но ты несколько раз скидывала покрывало вниз.

– Понятно. – Я заметила в руках Джеймса “ Большие надежды”.

– Почти дочитал. – Сообщил он и отложил книгу в сторону. – Сто лет не читал ничего из художественной литературы.

– Тебе должно быть стыдно. Ты, ведь, владелец издательства.

– Поэтому я решил исправиться. – Улыбнулся Джеймс и поправил воротник рубашки.

– Хоть, кто-то из нас это делает.

– Элизабет, что я должен сделать, чтобы ты перестал себя корить? – Через некоторое время молчания, спросил Джеймс.

– Достаточного того, что ты рядом. Большего мне не нужно, Джеймс.

Он поцеловал меня в лоб и положил руки мне на колени.

– Я всегда буду рядом.

– Даже, когда я не захочу твоей компании?

– Особенно, в такие моменты. – Усмехнулся Джеймс.

– Ты когда-нибудь испытывал чувства вины, когда бросал девушек? – Я заметила, как помрачнел Джеймс, когда я задала этот вопрос.

– Может, поговорим о чем-нибудь другом?

– Нет, я хочу узнать больше о твоем прошлом, Джеймс.

– Ты и так знаешь, Элизабет. – Немного раздражено ответил он и убрал руки с моих ног. – Большего ты от меня не услышишь.

– Почему?

– Потому что я слишком дорожу тобой и не хочу снова терять.

– Джеймс, о каких дальнейших отношениях мы можем говорить, когда ты не хочешь мне раскрыться до конца?

– В моей жизни было много дерьма, больше, чем ты можешь представить. Я был не таким хорошим и добрым, каким ты видишь меня сейчас.

– Ну, про доброго и хорошего, ты сейчас загнул. – Пошутила я, стараясь хоть как-то разрядить обстановку, но это не помогло, потому как Джеймс бросил на меня строгий взгляд.

– Так, и будем молчать? – Спросила я, когда прошло достаточно времени, чтобы понять, что Джеймс не будет отвечать на мои вопросы, которые я задала несколько минут назад.

– Иногда лучше помолчать, чем говорить, то о чем пожалеешь.

– Ты совсем не хочешь говорить о своем прошлом или есть какие-то забавные случаи из детства, которыми ты хочешь поделиться со мной?

– За всем этим, тебе стоит обратиться к моей матери.

– Все мамы любят рассказывать про своих детей. – Улыбнулась я. – Надеюсь, что когда-нибудь и я буду делать что-то подобное.

Последняя фраза произвела на Джеймса не лучшее впечатление, потому как он почти вскочил с кровати, начав нервно заправлять рубашку в брюки. Мне не понравилась его реакция на мои слова, поэтому я решила спросить в лоб, а не додумывать что-то самой:

– Джеймс, ты не хочешь детей?

– Нет. Не хочу. – Бесцветным голосом ответил он, стоя ко мне спиной.

– Почему?

– Элизабет, мы уже это обсуждали.

– Я надеялась, что твое мнение изменилось.

Он повернулся ко мне лицом, и я увидела, что он удивлен.

– Почему ты так думала?

– Наверное, потому что… потому что ты знаешь, что я хочу детей.

Джеймс втянул резко воздух через нос, взял пиджак и быстро надел его.

– Мне пора. – Произнес он, когда я встала с кровати.

– Но мы могли бы вместе позавтракать.

– Я не голоден. – Он повернулся и уже собирался выйти из комнаты, но мои пальцы, которые вцепились в рукав пиджака, остановили его.

– Не уходи снова. – Прошептала я.

– Мне нужно идти, Элизабет. – Не смотря мне в глаза, ответил Джеймс.

– Почему ты все еще закрываешься от меня? Я не понимаю, Джеймс! Ты так сильно желал, чтобы я стала твоей. Я – твоя. Душой и телом. Твоя! – Дрожащим голосом говорила я. – Я рассталась с Алексом из-за тебя, ради тебя! А ты… ты не хочешь со мной даже разговаривать!

Джеймс открыл рот и снова его закрыл. Я видела, что он колеблется, но почему? Почему он ведет себя так, словно мы чужие друг для друга люди?

– Я… я не хочу тебя терять, Элизабет! Не хочу чувствовать снова эту боль, которая сидела внутри меня после того, как я позволил тебе оттолкнуть себя. – Он взял мое лицо в свои ладони, и я, не желая сейчас показывать ему свои влажные глаза, закрыла их. – Сейчас не время для моих откровений.

– О чем ты говоришь?

– Я вижу, как ты недоверчиво смотришь на меня каждый раз, когда я что-то говорю. Я чувствую, как ты нервно дергаешься, когда я прикасаюсь к тебе. Элизабет, ты все еще не доверяешь мне. Возможно, твое сердце поверило мне и приняло снова меня, но твой разум не хочет пока принимать меня.

Широко распахнув глаза, я часто заморгала.

– Обещаю, что когда-нибудь мы поговорим о моем прошлом, и я отвечу на все твои вопросы, но, повторяю, сейчас я не готов это делать, как и ты, слушать все это.

Я убрала его руки с лица и села на край кровати. В моей голове происходил такой каламбур, что я не знала, кому верить себе или Джеймсу.

– Но я верю тебе, Джеймс.