Кажись, так и не получится поговорить с ним насчет той встречи. Ладно, пойду сама, как она и просила. Не съедят же меня в конце концов.

Дорога была долгой. Машина, в которой меня везли, вроде и ехала быстро, но все равно время тянулось как жвачка. Сзади петлял черный внедорожник с охраной. Никогда к нему не привыкну.

Позвонил Виктор, сказал, что садится в самолет. Я так и не успела ничего ему сказать, к тому же из-за шума еле слышала. Ничего, сама разберусь.

Смотря в окно, постоянно видела людей с флагами и транспарантами, агитирующих снять Виктора с выборов. В основном молодые парни и девушки, увешанные символикой Вольского, заполонили улицы, кричали в мегафоны, пытались убеждать прохожих. В одном месте даже перекрыли улицу – пришлось объезжать.

Интересно, им за это платят?

Нужное кафе замаячило на обочине, машина остановилась. Сперва внутрь пошли охранники. Проверив все, вернулись за мной.

Войдя внутрь, сразу же заметила ждущую меня женщину. Она была единственной его посетительницей. Спокойно сидела за столиком, попивала то ли кофе, то ли чай, и пялилась в планшет. Строгая дама, хоть и молодая. В деловом костюме, с завязанными в тугой пучок русыми волосами, без косметики.

- Садитесь. Рада, что вы пришли, - она попыталась улыбнуться, хоть вышло это очень уж искусственно, будто кто-то невидимый потянул её за щеки.

- Кто вы? -  я села напротив.

- Какая разница? – пробормотала она, потянулась под стол, достала оттуда портфель, вынула из него папку и положила на стол. – Вот то, что я вам обещала.

Я не удержалась, сразу же заглянула. Какие-то документы, фотографии. Взгляд скользил по бумаге. Участие в преступной группировке? Шантаж?

- Это неправда, - спокойно ответила я.

- Как хотите, - ответила она. – Если предпочитаете верить в сказки, что он сам сколотил такое состояние – ваше право.

- И зачем вы мне это принесли? Почему не сразу в полицию?

- Полиция этим уже занималась. Где-то не нашлось доказательств, где-то важный свидетель пропал без вести и все в таком духе. Там все описано. Так что вместо того, чтобы сидеть в тюрьме, Виктор Голубоглазов готовится усесться в президентское кресло.

- И что мне с этим делать?

- Это уже как душе будет угодно. Прощайте, - сказала она, встала и быстро покинула кафе.

Не знаю, что это было. Похоже на очередную проделку Вольского или кого-то ему подобного. Еще и эта дамочка… Отвратительная до одури. Нет, не в плане внешности, а тем, как говорит, как смотрит, как двигается. Бывает что-то такое в людях, незаметно-противное, когда смотришь на человека, не понимаешь почему, но он точно не нравится.

Воспользовавшись возможностью посидеть хоть где-то, кроме как дома в обнимку с телевизором, заказала себе кофе. Принялась разглядывать то, что она мне дала.

Как ни странно, смотрела на это все спокойно. То ли в глубине души была уверена, что это вранье собачье, то ли…

…готова была ему все простить?

Присвоение себе фирмы в обход закона, подкупы, шантаж какого-то бизнесмена.

Стоп. А это что?

Между строк была надпись мелким почерком. Совсем маленьким, как ученики в школе пишут шпаргалки, умещая ответ на листочке два на два сантиметра. Пришлось приглядываться, чтобы рассмотреть.

«Я знаю, кто тот оборотень, что чуть не убил тебя. Он придет снова. Помогите мне».

Черт!

Хоть бы сказала кто она. Почему не сказала прямо? За ней следят? Ведь тут никого, кроме пары официантов, не было. Чем именно ей нужно помочь? Не нравилось мне все это. Всяко, когда Виктор вернется, покажу это все ему. Он должен знать ответы.

Допив кофе, я вышла из кафе, на входе встретившись с каким-то мужчиной. Он точно узнал меня – смотрел так, будто увидел пришельца. К счастью, не заговорил, лишь повернулся и какое-то время смотрел мне вслед.

Да уж. Теперь подобное будет до конца жизни.

Я вернулась в машину, та тронулась с места. Продолжила разглядывать странную надпись. Как-то незаметно все обвинения Виктора ушли на задний план. От одной мысли о том, что тот оборотень может вернуться, становилось нехорошо.

Он хочет досадить Виктору? Зачем? Черт возьми, это может быть что угодно – от мести до несогласия с его политикой.

Но как он меня нашел?

Вряд ли многие люди знали, где Вольский меня запер. Разве что он сам его на меня натравил. Нашел какого-то озлобленного на Виктора оборотня, решив, что тот меня убьет – и сам Вольский не при делах, и, может, Виктор не смог бы оправиться. Слышала, что для оборотней потеря пары – это очень трудно.

Но кто такая эта женщина? Откуда она знает про все? Впрочем, у Вольского в окружении точно найдутся им недовольные. Может, его любовница? Раз она мне это дала, Виктор точно должен знать. Жаль только не подумала её сфотографировать.

Внезапно зазвонил телефон, заставив меня встрепенутся от неожиданности.

Виктор.

- Да.

- Скоро буду, - прозвучал знакомый голос.

- Слушай, у меня к тебе вопрос.

Я насколько смогла подробно описала незнакомку.

- Знаешь её?

- Где ты её видела? – Виктор явно занервничал.

- Встречались с ней. Она мне кое-что передала…

- И ты со мной не поговорила перед тем, как с кем-то встречаться?

- Хотела. Но ты как всегда обещал избирателям золотые горы.

- Что она тебе дала?

- Одну папку…

- Даже догадываюсь какую. Вот что, это точно подстава. Пока не знаю какая, но лучше было вообще туда не ходить.

- Кто она?

- Жена Вольского.

***

Виктор сидел за столом в своем кабинете внимательно рассматривал документы. Будто бы оторвался от всего мира и ничего, кроме них, его не интересовало. Глядел на них со всех сторон, переворачивал, даже нюхал.

- Это она, - пробормотал он.

- То, что там написано – правда? Про все, что там…

- Вольский наверняка хотел слить их прессе перед самыми выборами.

- Правда или нет? – настаивала я.

- Что-то да, что-то преувеличено, что-то – вранье, - быстро протараторил оборотень и отвел взгляд в сторону, не желая на меня смотреть.

- Что из этого правда? Там есть про убийство…

- Я никого не убивал.

- Своими руками. А чужими…

- Послушай! – Виктор внезапно повысил голос и поднялся, посмотрел на меня озлобленным взглядом. Тут же опустил голову, опустил веки, постоял так несколько секунд, и снова взглянул на меня. Взгляд изменился, злоба куда-то бесследно исчезла.