Турк Файндли. Пилот-частник и законченный идиот. Скверно, что ему, Брайану, не удалось спасти семью. Но еще хуже, что Лиза связалась с кем-то настолько невменяемым, недееспособным, с кем и находиться-то рядом опасно. Файндли — еще одна разновидность ядовитых последствий Спина. Неадекватный тип. Блуждающий без цели. А может, и того хуже, если намеки Зигмунда имеют под собой основание.

— Вы хотите сказать, что Турк Файндли еще каким-то образом связан с той женщиной, помимо того факта, что она заказывала у него рейс?

— Ну, здесь у нас, разумеется, только предположения. Но Файндли замечен и в других связях, также весьма подозрительных. С установленными и предполагаемыми Четвертыми. К тому же он преступник. Вам известно об этом? Он уехал из Штатов, находясь под следствием.

— За что?

— Он подозревался в поджоге склада своего отца.

— Что вы говорите? Он еще и поджигатель?

— По этому делу истек срок давности. Но, как я понимаю, он хотел таким образом уничтожить бизнес и разорить своего старика.

— При чем тут склад… Разве его отец занимался торговлей? Он же вроде был нефтяником.

— Да, он одно время жил в Турции, работал с «Арамко», но большую часть состояния сделал на импорте. Отношения у них с Турком были хуже некуда. После чего отцовский склад горит, а сын уезжает из страны. Выводы можете сделать сами.

«Так вот оно что, — подумал Брайан. — Значит, все куда хуже».

— Тогда нужно во что бы то ни стало вытащить из этого Лизу. Это может для нее плохо кончиться.

— Скорее всего ее втянули в то, чего она сама не понимает. Мы не думаем, что на нее оказывается какое-то прямое давление. Если она и сбежала с Файндли, то по собственной воле. Видимо, он и посоветовал ей не отвечать на звонки.

— Но вы же сможете их найти?

— Рано или поздно, конечно, сможем. Но мы же не волшебники, мы не можем вызвать их заклинанием неизвестно откуда.

— Какую помощь мог бы оказать я? — Брайан не удержался и прибавил: — Если, конечно, вы, прося меня поговорить с ней, не преследовали каких-то других целей, которые от меня скрываете.

— А если бы и так, вы что, не стали бы с ней говорить? Брайан, вы сами все понимаете! Разумеется, мы не можем разглашать всей информации. Как и вы. Кстати, сейчас мы беседовали с вами тет-а-тет. Все, о чем мы здесь говорили, не подлежит обсуждению ни с кем, кроме меня и Зигмунда.

— Разумеется. Но…

— Нам бы хотелось, чтобы вы продолжали, по возможности, поддерживать связь с Лизой. Не исключено, что она отмечает ваши звонки, хотя и не отвечает на них. Рано или поздно она, возможно, почувствует себя одинокой или виноватой перед вами и решит сама позвонить.

— И что тогда?

— Все, что нам необходимо, это знать, где она находится. А если вам удастся уговорить ее с вами встретиться — с Турком или без Турка — будет совсем хорошо.

Насколько ему не улыбалась мысль предать Лизу в руки Исполнительного Комитета, настолько же страшила другая — что она еще больше запутается в этой преступной авантюре.

— Я постараюсь сделать что смогу, — сказал Брайан.

— Прекрасно, — ухмыльнулся Вейль. — Будем вам очень признательны.

Они распрощались с Брайаном и ушли. Он остался сидеть в офисе, обдумывая разговор.

Вдали от берега дороги все еще не очистили от пепла, вернее, от того месива, в которое он превратился после дождей. Выбивающиеся из сил дорожные бригады Временного Правительства продолжали расчищать наиболее опасные участки на подъемах и спусках. Поэтому Турку и Лизе пришлось съехать с шоссе, остановиться на стоянке для дальнобойщиков и снять номер в мотеле.

Мотель представлял собой шлакоблочный барак на краю леса. Спиралевидные ивы окружали его, словно печальные великаны, склонившиеся над гномом. Лиза сразу поняла, что это мотель для шоферов, лесорубов и кого угодно, только не для туристов. Она провела пальцем по подоконнику крошечного окошка. Палец был весь в пыли.

— Наверное, с неделю не прибирали, — сказала она. — С таким комфортом они на уборке не разорятся.

Прах богов. Останки творений гипотетиков. Теперь это уже все так называли. В новостях мелькало множество сюжетов такого рода, но объяснить все равно никто ничего не мог. Может, это и было когда-то машинами или живыми организмами. Говорили, что в пепле попадаются полуорганические молекулы необычайно сложного строения.

За стенкой слышны были громкие голоса — в соседнем номере ругались на языке, похожем на филиппинский. Лиза достала свой телефон и стала дожидаться очередного выпуска новостей. Турк с подозрением посмотрел на нее и сказал:

— Ты не забыла?..

— Разумеется. Никаких звонков — ни входящих, ни исходящих.

— Завтра к этому времени мы должны уже добраться до деревни, — сказал Турк. — Лишь бы за ночь дорогу расчистили. Там мы, может быть, что-то узнаем наконец.

— Ты так веришь в эту… Диану? Или как там ее…

— Не то что верю. Во-первых, ей нужно рассказать о Томасе. Может, она сумеет ему чем-то помочь. Во-вторых, она давно знает всех здешних Четвертых. И возможно, даже знает что-то о твоем отце.

Она спросила, давно ли он сам связался с Четвертыми. Турк ответил, что и не думал с ними связываться. Просто Диана доверяет ему, а он — ей. Ему случалось оказывать ей кое-какие маленькие услуги. Именно она порекомендовала его Сьюлин Муа как самого надежного перевозчика. Больше ему сказать было нечего. Он никогда не стремился знать слишком много.

Лиза вновь взглянула на подоконник, на пыль.

— Теперь я чувствую, что во всем этом есть какая-то связь. Во всем этом бреде: пепел, Томас, землетрясения…

Новости начались с сюжета о подземных толчках, которые вывели из строя вышки и трубопроводы в Руб-эль-Хали.

— Ну, связь не связь, — сказал Томас. — Просто беда не приходит одна.

— Что?

Была у Томаса такая поговорка: беды ходят троицей. Мы как-то раз нанялись на один сухогруз, в Малаккском проливе. Сначала машина забарахлила, пришлось стать на якорь и ее чинить. Потом ни с того ни с сего погода испортилась, налетел штормовой ветер. На следующий день погода была отличная, зато пришлось нам смывать из шланга с палубы малайских пиратов. У Томаса было такое мнение: случилась какая-то дрянь — смело жди еще двух.

Обнадеживает, ничего не скажешь, подумала Лиза.

* * *

Они легли спать вместе, но этой ночью им было не до любви. Оба все отчетливее понимали, что это уже далеко не палатка на озере, не безобидное приключение в горах. Вмешались силы посерьезнее. Пострадали люди. Что, если, думала Лиза, ее отец тоже ненароком провалился в какой-нибудь подобный колодец «трех бед»? Что, если с ним произошло то же, что с этим Томасом Джинном, другом Турка? Люди без имен… в фургоне без номеров…