Мы втроем сидели в машине, оставив плачущую Людмилу собирать вещи в опустевшей квартире. Я сосредоточенно курила, стряхивая пепел через опущенное наполовину стекло. Митя с Олей прижимались друг к другу на заднем сиденье, но, скорее, не как влюбленные, а как люди, жмущиеся друг к другу перед лицом надвигающейся опасности.

— Черт знает что, — в раздражении проговорила я. — Какой-то секунды не хватило… Ну да ладно, давайте вместе обмозгуем, как нам быть дальше. Есть какие-нибудь рабочие варианты?

Судя по молчанию, таковых не оказалось. Снова мне, выходит, мозгами шевелить. Хорошо, пошевелим, тем паче что это входит в мою работу.

— Значит, так, — рассуждала я вслух. — Оборвалась последняя ниточка. Жорж мертв и уже ничего не скажет. Квартиру мы обшарили, результат нулевой. Ничто не указывает на конкретного человека, который заказал вас, любезный Дмитрий Владимирович.

Щелчок по сигарете — и длинный корявый столбик пепла улетел в темноту.

— Но кое-что все-таки можно попробовать вычислить, — продолжала я. — Есть один вопрос, который, честно признаюсь, ставит меня в тупик. А именно: почему за это дело взялся Жорж? Разве трудно сейчас нанять хорошего киллера? Да и стоили бы вы, Дмитрий Владимирович, немного, чай не депутат или банкир.

— Вообще, можно сказать, бастард, — усмехнулся Дима. — Незаконнорожденный. Представляешь, Оля, моя мама — ну ты видела ее сегодня, да? — сказала, что они с моим отцом не были зарегистрированы.

— Ну и что? — пожала плечами Ольга. — Сейчас многие так живут.

— А почему они не были зарегистрированы? — медленно спросила я.

— Не знаю, — пожал плечами Митя. — Наверное, хотели сохранить друг для друга формальную свободу. Другого ответа я не нахожу.

— Нет, — покачала я головой. — Вспомните, что сегодня говорила вам Мария Ахметовна: он не хотел ее отпускать. Не дал денег. Оставил себе сына. Тут что-то не так. Сейчас действительно многие живут, не расписываясь. Но тогда времена были другие.

— Да, как-то странно получается, — почесал в затылке Митя. — Я вот сейчас вспомнил, когда отец заполнял какую-то анкету, то написал в графе семейное положение: «Женат».

— Едем к тебе, — решительно сказала я, заводя мотор. — Сейчас мы все и узнаем. Господи, как же все, оказывается, просто!

Машина подъехала к дому Корнелюка через двадцать минут. Все это время я молчала, между тем как в моей голове радостно звучали победные фанфары.

Кажется, я догадалась… Догадалась обо всем — и о мотивах, и о человеке, имя которого так и не успел мне сообщить Жорж.

— Дмитрий Владимирович? — Открывшая нам дверь Ангелина Павловна была испугана. — Вы снова так поздно… Мне уже пора домой… Да и вы не пришли к обеду… Хоть бы позвонили…

Но увидев, что «молодой хозяин» пришел не один, а вместе со мной и с Ольгой, Ангелина Павловна вконец растерялась. Но мне некогда было вдаваться в объяснения — как-нибудь потом разберутся.

— Паспорт! — потребовала я. — Немедленно принесите сюда паспорт!

— Сейчас, — захлопала глазами Ангелина Павловна. — Вот он у меня, в пальто…

— Да не ваш, — крикнула я, — засуньте его… обратно в пальто. Мне нужен паспорт Владимира Георгиевича. Вы знаете, где лежат его документы?

— Знаю, — в испуге кивала головой Ангелина Павловна, — и Дмитрий Владимирович тоже знает, разумеется. Там, в конторке…

Дима пулей пронесся по комнатам и вернулся через несколько секунд. Тяжело дыша, он протянул мне краснокожую паспортину.

Я быстро раскрыла ее на девятой странице, холодея от предчувствия, что сейчас я увижу перед собой чистый лист и все придется начинать сначала.

Но мне повезло. На девятой странице с подзаголовком «семейное положение» стоял квадратный лиловый штамп. Подойдя поближе к настенному светильнику, я поднесла документ к лучу света и прочла:

— «Зарегистрирован брак… с Самсоновой Т.С.».

Ларчик-то просто открывался!

— Так, выходит, — забормотал потрясенный Митя, — нет, я все равно ничего не понимаю!

Я уже не могла остановиться. Когда цель — вот она, только протяни руку и возьми, медлить нельзя! Я похлопала Митю по плечу и сказала:

— Поехали! По дороге я тебе попробую объяснить, как я представляю себе эту ситуацию.

— Я с вами! — воскликнула Ольга. — Мне не терпится узнать, чем закончится вся эта история. И… мне хотелось бы быть рядом с Димой.

— Знаете, Оля, — остановила я ее, — лучше останьтесь здесь. Ангелина Павловна тоже вряд ли сегодня захочет идти к себе домой, правда? Так что, Ольга, подождите Митю здесь. Да и вообще оставайтесь. А Ангелина Павловна будет привыкать к вам. Попробуете, Ангелина Павловна?

— Да, конечно, — засуетилась сиделка. — Я вам тут все покажу, чай попьем…

— Вот и славно, — кивнула я. — А мы с Митей нанесем визит супруге Владимира Георгиевича. Как-никак, наследница по прямой…

Городской парк был погружен во тьму. Высокие деревья, тянущие свои ветви к небу, казалось, изнемогали в своих усилиях вытянуться еще выше и шумно шелестели начинающими оголяться кронами.

Мой автомобиль притормозил возле парадного, к которому сегодня утром Жорж подкатил кресло-коляску с Тамарой Сергеевной Самсоновой.

— Ты готов? — спросила я у Мити. — Ну соберись с силами, прошу тебя.

— Да, — облизнув пересохшие губы, кивнул мой клиент. — Пошли.

Ночной звонок кажется раза в два громче, чем дневной, — звуков мало, и поэтому зуммер вгрызается в тишину, как сверло в железо.

Раздались торопливые шаги, и женский испуганный голос осведомился из-за двери:

— Кто там?

— Мы к Тамаре Сергеевне, — ответила я как можно более дружелюбно. — У нас для нее новости от Егора, это ее знакомый…

— Я сейчас спрошу, — пообещал голос, и снова раздался топот ног по коридору.

Через минуту шаги снова приблизились к двери. Послышался звук снимаемой цепочки.

— Проходите, пожалуйста, — пригласила нас соседка, та самая, что намедни вкатывала кресло, — Тамара Сергеевна еще не спит, хотя уже поздно…

Нас провели к ее комнате, соседка постучала и, дождавшись ответа, удалилась к себе.

Мы вошли. Кресло с Тамарой Самсоновой стояло посреди комнаты, рядом со столиком, на котором громоздились пузырьки с лекарствами.

— Вы? — удивленно наклонила она голову. — Чем обязана столь позднему визиту?

— Просто нам хотелось посмотреть вам в глаза, — вздохнула я, присаживаясь в широкое кресло. — Как же так получилось, Тамара Сергеевна? Такая степенная дама, и вдруг — убийство?

— Я не понимаю вас, милочка — покачала головой Самсонова. — О чем вы?