– Читайте! – сияя, промолвил он и протянул мне знакомый голубой листок.

«Благополучно добрались с няней и малышом. Молю вас приехать как можно скорее. Не терпится продолжить путь. Клэр, гостиница “Кавор”, Милан».

– Превосходно! – воскликнул я, хлопнув себя по бедру. – Теперь сомнений не осталось. Так и надо этому дураку Тайлеру. Милорд будет вам очень благодарен. – И я вернул ему телеграмму, переписав ее себе в блокнот слово в слово.

– Надо полагать, теперь вы тоже поедете в Милан? – спросил л’Эшель.

– Конечно! Первым же поездом. Не думаю, что вы сможете раньше нас выехать.

– Несомненно. Веселая компания соберется! Прямо как в старые времена.

(Снова полковник Эннсли)

У меня нет причин жаловаться на события, увенчавшиеся происшествием в Кюло. Свое нападение на лорда Блэкаддера я оправдываю тем, что это была вынужденная, обусловленная обстоятельствами мера, хотя мне было очень жаль его, особенно из-за того, какое впечатление он произвел на судью и жандармов. Но я не мог забыть той роли, которую он играл в этом деле, точно так же как я не мог отказаться от своего решения помогать женщинам в беде. Любой настоящий мужчина повел бы себя так же, и я в глубине души чувствовал, что добиваться благосклонности леди Клэр меня не в последнюю очередь подталкивали нежные чувства.

Я все еще не знал точно, что произошло между сестрами, когда прикрывал их бегство в Кюло. У меня не было возможности узнать, состоялась ли подмена, и я не осмеливался задавать вопросы, чтобы не вызвать подозрения и поставить под удар все дело. Получить весточку от леди Генриетты я не надеялся, потому что она скорее всего не знала моего адреса. Леди Клэр же, несомненно, телеграфировала бы мне через Лондон при первой же возможности. Я не забыл послать из Кюло телеграмму распорядителю моего клуба с указанием пересылать мне всю корреспонденцию без малейшей задержки.

Затем, продолжая блуждать в потемках, я, как прозорливый полководец, стал выяснять, чем занят противник. Противник в лице лорда Блэкаддера и его двух преданных приспешников, Фальфани и Тайлера, находился здесь, в Эксе. Я услышал, как он назначал им встречу в гостинице «Откомб», и стал думать, как мне выведать их планы. К счастью, после разговора с полицейскими я попросил л’Эшеля, проводника спального вагона, пойти со мной. Я спросил у него, согласен ли он поступить ко мне на службу.

– Я готов выплачивать вам полное жалование, – пообещал я, – если вы захотите оставить свое нынешнее место. Вы станете моим камердинером и личным помощником. Я, возможно, отправлюсь в путешествие по Европе, и вам придется поехать со мной.

Предложение ему, похоже, понравилось, и он быстро согласился с моими условиями.

– После вчерашних событий, л’Эшель, – продолжил я, – думаю, я могу вам доверять. Уверен, вы будете выполнять мои указания, и обещаю вам, что не забуду этого. Разведайте, чем занимается другая сторона, и попытайтесь как-нибудь узнать планы лорда Блэкаддера.

– Как далеко я могу зайти? – прямо спросил он. – Они наверняка попытаются подкупить меня. Они уже это делали. Принимать их предложение? Это самый простой способ выяснить все, что вас интересует.

– Это же ужасная подлость, – возразил я.

– Вы просто отплатите им той же монетой, – ответил он. – Мне так будет легче, и вы не проиграете.

– Ей-богу, не нравится мне это. – Я все еще медлил, но его доводы были столь убедительны, что я в конце концов отбросил колебания, и не пожалел.

(Читателю уже было рассказано, как Фальфани ловко взял в оборот л’Эшеля и нашел его, как ему казалось, легкой добычей. Мы знаем, как поддерживалась связь между двумя противостоящими лагерями, как Фальфани обманом заставили думать, будто он следит за полковником Эннсли глазами л’Эшеля, как последний сообщал своему истинному хозяину настоящие новости об успехах Тайлера. Когда стало понятно, что преследователь не отстает и уже добрался до Лиона, полковник, почувствовав опасность, решил, что нужно предпринять более деятельные меры, чтобы сбить со следа погоню. Далее продолжит сам полковник.)

Известие о том, что Тайлер прислал телеграмму из Лиона, меня сильно обеспокоило. Я четко увидел, что это означает. В следующем послании будет названо местопребывание леди Клэр, в то время единственной леди, участвовавшей в деле, как они считали, леди с настоящим ребенком. Очень скоро у меня уже не будет возможности использовать вторую леди с фальшивым ребенком. Тут следует кое-что уточнить. Я, хоть и не мог знать этого наверняка, придерживался той мысли, что маленький лорд Аспдейл находится с тетей, а не с матерью, которая, как мне искренне хотелось верить, уже добралась до Фуентеллато.

Теперь было необходимо убедить моего лорда Блэкаддера и его людей в обратном и сделать так, чтобы они как можно скорее отправились в Италию.

Поэтому мы с л’Эшелем изобрели хитроумный план, как сбить их с пути. Организовать отправку телеграммы из Милана мне в Экс было не сложно. По нашей просьбе это сделал какой-то миланский друг л’Эшеля, но выглядело все так, будто она пришла от леди Клэр. У моего человека было множество знакомых в железнодорожной службе, и каждый день через Экс проезжал кто-то из них на идущих в разные стороны экспрессах. Щедрое вознаграждение помогло осуществить эту хитрость.

Липовое послание достигло меня утром третьего дня нашего пребывания в Эксе, и вторым действием нашего предприятия л’Эшелю предстояло сделать так, чтобы телеграмму увидел Фальфани. Свою задачу он выполнил весьма искусно, сделав вид, будто выкрал у меня телеграмму, и подсунув ее Фальфани.

Третьим действием был мой незамедлительный отъезд из Экса. Тайны из этого я не делал, даже наоборот. В гостинице было дано указание подготовить счет, на вокзале мое имя было вписано в список пассажиров отправляющегося в 13:41 поезда до Модана и Италии. Я не сомневался, что мне не позволят уехать одному.

Но вдруг, как гром среди ясного неба, произошло событие, изменившее все. Не успел я расправиться с утренним café au lait[61] и круассанами (типичный для Франции petit déjeuner[62]), как к моей кровати, где я, опять же по местной традиции, отдыхал после бани, принесли письмо.

Писем я не ждал, никто, кроме администратора моего лондонского клуба, моего адреса не знал, и, после того как я отправил ему телеграмму, прошло слишком мало времени, чтобы письмо от него успело дойти до меня обычной почтой.

Я покрутил в руках странное послание, внимательно рассмотрел написанный незнакомой мне женской рукой адрес, как делает озадаченный человек, пытающийся в уме решить загадку вместо того, чтобы сразу вскрыть конверт.

Когда я наконец распечатал его, мой взгляд сразу устремился на подпись. К своему величайшему изумлению, я прочитал имя «Генриетта Стандиш». Отправлено письмо было из гостиницы «Модена», Экс-ле-Бен. Это небольшая частная гостиница находится за городом на дороге к Гранд-Порт.