Крячко щедро налил ему в собственную кружку горячего кофе, подвинул сахар.

– Сам клади, как нравится. А пожрать, извини, не запаслись.

– Это верно вы подметили, – кивнул Кувшинников. – Я с утра так и не пожрал. Некогда все было. Зато результат кое-какой имеется.

Он присел за стол и с удовольствием отхлебнул из кружки. Потом поднял виноватые глаза и пояснил:

– Всплыл пока не труп, а… Вернее даже не всплыл. Нет, скорее взлетел. Я его вспугнул, а он взлетел! Как куропатка.

Гуров с любопытством посмотрел на нескладного коллегу.

– И кого же ты вспугнул, капитан?

– В общем, я стал наводить справки. Так или иначе, но такое крупное судно где-то ведь зарегистрировано, не так ли? На нем должна работать команда, капитан должен быть, обслуга. Вы говорили, что по виду это круизное судно, оркестр на нем играл тем более… Я обращался в пароходство, в Министерство речного флота, задействовал кое-какие старые связи. Получается так, что судно с таким названием нигде не зарегистрировано. Странная штука! Регистрируются даже катера, а тут целый круизный теплоход бесхозный! Ходит по Волге туда-сюда, его видят, но никто про него ничего не знает. Просто речной «Летучий голландец» какой-то! И тогда я понял, что в этом вся штука и заключается!

Кувшинников высказал последнюю фразу с гордостью пятиклассника, решившего самостоятельно задачу на математической олимпиаде. После этого он припал к кружке и принялся с шумом пить кофе. Гуров мрачно поглядывал на него, но, поскольку процесс затягивался, не выдержал и воскликнул:

– Послушай, капитан, ты к нам не из художественной самодеятельности пришел? Уж больно здорово паузу держишь! А у нас, между прочим, суровая служба. Сопряженная с опасностями. Поэтому не размазывай кашу по тарелке…

– Да я не размазываю, – спокойно сказал Кувшинников, поставив на стол уже пустую кружку. – Спасибо. Замечательный кофе. Я просто понял, что случайностью это быть не может и, скорее всего, этот таинственный теплоход имеет прямое отношение ко всей нашей истории. И тогда я поступил следующим образом – взял самый полный список турагентств, которые специализируются на речных круизах, взял такси и проехался по всем. Кстати, их не так уж и много оказалось.

– И ты купил путевку на «Советскую Родину»? – с энтузиазмом сказал Крячко. – Угадал?

– Конечно, нет, – помотал головой Кувшинников. – В проспектах агентств такого теплохода не значится. Но когда я с большим жаром принялся добиваться этой путевки, один из посетителей агентства заговорил со мной, отвел в сторону и поинтересовался, чем меня так прельстила «Советская Родина». Что отвечать, я не знал и брякнул наугад, что это судно мне посоветовали друзья, которые замечательно проводили на нем время. Сообщение напрягло гражданина (я это заметил), и он принялся выспрашивать у меня дальше, что за друзья, каким образом они проводили время в круизе и все такое прочее. Это уже больше походило на настоящий допрос. Но я же человек покладистый, возмущаться не стал и только смущенно ответил, что не могу ему ничего рассказать, потому что это секрет. Я, мол, дал слово друзьям. Тогда он стал выспрашивать меня про друзей. Но тут я вывернулся, соврав, что с таковыми познакомился на одной закрытой презентации. Все были выпивши, царила свободная атмосфера, все общались, рассказывали всякие истории… После такого рассказа у моего собеседника совсем испортилось настроение. Понимаете, сам того не ведая, я нащупал нерв этого дела. Он поверил в мой рассказ! Так могло быть, понимаете?

– Ну, рассказываешь ты убедительно, трудно тебе не поверить, – заметил Гуров. – Возможно, расскажи ты кому-нибудь про пришельцев, тебе и в этом случае поверили бы. Одна беда, фактов у тебя не прибавилось. Мы уже неделю думаем про это чертово судно и чешем языки. Теперь вот ты тоже поговорил про него с каким-то гражданином. Что толку-то?

– Может, какой толк и будет, – робко сказал Кувшинников. – Ведь этот человек мне встречу назначил.

– То есть? – сдвинул брови Гуров. – Как это понимать?

– Когда он себя убедил, что я действительно что-то знаю про «Советскую Родину», он предложил мне встретиться.

Гуров резко поднялся. Он был по-настоящему взволнован. Впившись глазами в растерянное лицо Кувшинникова, быстро спросил:

– Ты уверен? Он предложил тебе встретиться? Когда? Зачем?

Капитан неловко развел руками:

– Он мне дал адрес. Это какой-то клуб. Сказал подъехать туда вечером, спросить Велеса. Мне покажут, куда идти, и он сведет меня с людьми, которые имеют доступ на «Советскую Родину». Из этого я заключил, что уже вышел на такого человека. Иначе с какой стати он предлагал бы мне встречу? Его обеспокоила моя «осведомленность».

– Велес, Велес… – Гуров повернулся к Крячко. – Это что-то из славянской мифологии, кажется?

– Я человек необразованный, – отозвался Крячко. – И если честно, большой разницы между мифологиями не вижу. Меня больше волнуют факты, особенно когда они задокументированы и подшиты в дело. Так что в этом случае, если сказано Велес, значит, Велес, конкретный мужик. Он на кого хоть похож был?

– На солидного такого служаку, – объяснил Кувшинников. – На человека, который привык принимать нелегкие решения. Крепкого телосложения, среднего роста, черты лица твердые, слегка оплывшие, лет ему на вид сорок пять – сорок семь. Одет был в темно-серый костюм с жилеткой. Выглядит чуть-чуть старомодно и в глаза не бросается. Держится спокойно и уверенно. Не хамит, но на своем настаивает. Короче говоря, доминирующая личность. Полагаю, что имеет отношение к частным охранным структурам.

– Вот, значит, какая у тебя картина нарисовалась… – скептически протянул Гуров. – Ну и что же решил делать?

– Давайте вместе решать, – сказал Кувшинников. – Идти на встречу надо однозначно. Но не исключаю, что эта встреча таит в себе угрозу. Поэтому нужно что-то придумать в плане безопасности.

– Логично, – хохотнул Крячко. – Пойдем все вместе. Тебе же не сказали приходить в одиночку?

– Не сказали, – подтвердил Кувшинников. – Но, думаю, лишь потому, что приняли за одиночку. За кустаря-одиночку, который случайно прикоснулся к чьей-то тайне. Кстати, этот человек поинтересовался у меня, каким я бизнесом занимаюсь. Бизнесом! Я сразу смекнул, что мелочиться не стоит, и сказал, что мой партнер занимается импортом лекарств, а у меня, мол, только двенадцать процентов акций. Кажется, он поверил.

– Ну что же, давайте обдумаем ситуацию! – нахмурившись, сказал Гуров. – Как, говоришь, называется клуб, куда тебя пригласили?

Клуб «Галлея», который располагался между Таганкой и Лефортовом, не понравился Гурову с первого взгляда. Это был старинный двухэтажный особняк, отгороженный от общей суеты витой чугунной оградой и двумя рядами старых раскидистых лип. Со стороны строение казалось нежилым и слегка запущенным – так же как и двор, усаженный деревьями. Однако над воротами, оборудованными механизмом для автоматического открытия, была укреплена видеокамера, бесстрастно фиксирующая все, что попадало в ее поле зрения. Судя по всему, пройти в дом просто так, «на халяву», было нереально. Еще не начинало смеркаться, и огней в домах не зажигали. Трудно было понять, происходит ли что-нибудь в особняке, есть ли там какая-нибудь жизнь.