Но распространяться о своих домыслах Торопов не стал, ожидая возможности подловить Мансура, но пока ничего не удавалось. Мансур был самым подготовленным боевым пловцом команды и самым немногословным.

Остальные бойцы, не выдержав физических нагрузок, сами попросили отчислить их из группы.

За это время Роман только на час сумел вырваться к Анисье, которая, назначив свидание возле памятника Пушкину, на целых полчаса сначала опоздала, а потом что-то щебетала в оправдание, вертя замок молнии на куртке Романа.

Свидание вышло скомканным, а через двадцать минут, неловко чмокнув Романа в щеку, она сказала:

– У меня через сорок минут лекция!

Торопов с раздражением хотел оборвать девушку, но, увидев ее счастливое лицо, сам улыбнулся и впервые за много лет почувствовал себя мальчишкой.

Заскочив на улицу Крайнюю, Роман полтора часа искал связистку Веру, и только с помощью вездесущего конопатого мальчишки, у которого рядом жил приятель, искомый дом под номером двести сорок девять был найден.

– Вот по этому переулочку и наверх. Дойдете до середины и сворачивайте направо. Потом еще раз направо и увидите длинный зеленый железный забор. В нем деревянная калитка, – сказал мальчишка, ковыряя землю носком старой кроссовки.

– Не могли бы, молодой человек, за пару долларов проводить меня в вышеуказанный дом? – предложил Роман, просительно смотря на остроносенького мальчишку, стоящего справа от конопатого.

– Конечно, дяденька! – согласился остроносенький мальчишка по имени Васька.

Он с ходу взял такой темп, что Роман, несмотря на свою спортивую подготовку, еле догонял пацана.

Роман обратил внимание, что три боковые улицы, которые они прошли, имели грунтовое покрытие с приличных размеров ямами, полузасыпанными траншеями и приличных размеров колдобинами.

– Какая красивая улица! – восхитился Роман, кивая направо.

– На этой улице мафиози живет! Даже целых два! – презрительно сказал Васька, шмыгнув носом.

– Так уж и мафиози! – вступил в разговор конопатый, не отставая от Романа ни на шаг.

– Конечно, мафиози! Не должен человек каждые полгода менять машины! Вчера у него был «Гранд Чероки», а сегодня уже «Судзуки Виттару»! Да и второй не лучше! Неделю назад пригнал фирменный английский «Лендровер»! – отпарировал Васька.

Так за разговорами они дошли до дома Верки-самогонщицы.

Расплатившись с мальчишкой, Торопов распрощался с пацанами и направился к дому.

Едва Роман поднялся к деревянной двери в заборе, как она распахнулась.

Женщина лет тридцати пяти, с одутловатым лицом и приличными тенями под глазами стояла перед ним, положив правую руку на щеколду.

– Вам просил передать привет очень серьезный человек! – вежливо сказал Роман, стукая себя по правому плечу тремя пальцами.

– Если вы скажете вторую букву в имени, то я готова налить вам бесплатно соточку первокласного самогона! – улыбнулась Вера.

Теперь Роман знал, что перед ним стоит именно связная Антея.

– Вторая буква «Н», а третья «Т». Раз я знаю две буквы, то мне положено двести граммов водки, а не самогона! – весело сказал Роман, делая шаг вперед.

– В нашем доме есть и хорошая водочка для дорогих гостей! – откликнулась хозяйка дома, возясь за спиной Торопова с замком.

Пока Вера запирала дверь, Роман внимательно осмотрелся вокруг.

Неправильной формы двор, выложенный метровыми бетонными плитами, простирался вправо и влево от деревянной двери, сделанной из цельного листа бакелитовой фанеры.

С одной стороны бетонные плиты подходили к высокому, выше трех метров, забору, сваренному из старых железных листов. Основой забора служили вертикально стоящие двухдюймовые железные трубы, к которыми были приварены разнокалиберные уголки, швеллера и различного диаметра арматура. Вот к этим металлическим деталям и крепился сам забор.

– Проходите в дом! – предложила женщина, задвигая массивный засов на двери.

Взявшись было за ручку двери, Роман вдруг обратил внимание на большущего ротвейлера, который внимательно наблюдал за гостем, лежа в дальнем конце двора. Ни ошейника на боевой собаке, ни цепи видно не было.

Неприятный холодок пополз по спине Романа, который прекрасно знал, чего можно ожидать от боевого пса.

– Гранд у меня смирный. Просто так на людей не нападает! – успокоила Вера, махнув рукой псу.

Ротвейлер положил большую голову на лапы, но глаза не закрыл, а продолжал внимательно смотреть на Романа.

– Я женщина слабая, беззащитная, троих жильцов засудила! – процитировал Роман слова, которые непонятно откуда всплыли в памяти.

– Слова именно про меня! – отозвалась Вера, проводя Романа из коридора направо.

Роман очутился в продолговатой кухне с одним окном, забранным толстой решеткой, больше подходящей для районного СИЗО, чем для частного дома.

На приставном столе рядом с окном стояла система видеонаблюдения. Большой монитор был разделен на четыре части. В правом верхнем углу красовался стол, стоявший на улице.

На нижней четверти экрана просматривался узкий проход между двумя оградами, слева из проволочной сетки, а справа – из досок, покрытых синей краской.

Чуть дальше, справа, виднелся дощатый туалет под шиферной крышей.

Правая верхняя четверть экрана показывала площадку перед дверью, на которой топтался плюгавый мужичок в зеленой спецовке и замасленном берете, сдвинутом на правое ухо.

В одной руке мужичок держал пустую пластиковую бутылку из-под кока-колы.

– Извините! Пришел постоянный клиент, которого надо скорее обслужить! – быстро сказала Вера, и на лице ее появилась презрительная улыбка.

Открыв большой шкаф, женщина, не глядя, сунула в него руку и достала пластиковую бутылку из-под кока-колы. Еще два шага, и женщина выскочила из кухни.

Роман на экране наблюдал, как приоткрылась дверь и в ней появилась пустая пластиковая бутылочка и деньги.

Обратно просунулась точно такая же бутылочка, заполненная темной жидкостью. Мужик сделал движение вперед, и женщина резко опустила руку, щелкнув ротвейлера ладошкой по высунутому в щель носу.

Мужичок взмахнул рукой, пытаясь отогнать собаку. Отодвинув Веру, ротвейлер выскочил за дверь, по пути рявкнув на мужичка.

Несмотря на отдаленность, Роман услышал басистое «гав».

С ловкостью бывалого диверсанта мужичок вспорхнул на забор, не выпустив из рук заветную бутылку.

Ротвейлер, беззвучно разевая пасть, полную белоснежных клыков, запрыгал по площадке, ограниченной нижней дверью и лестницей, стараясь достать сидевшего верхом на заборе мужичка.

Вера выскочила на лестницу, держа в руках суковатую палку, и закричала на собаку.