Похоже, чем дальше мы будем продвигаться на восток, тем сложнее будет путь. Так что в завтрашнюю посылку придётся закладывать столько боеприпасов, сколько сможем унести, и надеяться, что этого хватит.

Остаток дня для меня был занят обычной рутиной. Вернулись егеря, я внёс корректировки в карту и уточнил наше местоположение. Неплохо, за сегодняшний день мы продвинулись на тридцать километров, мои расчёты оказались верными. Михалыч с Лесным притащили тушку то ли косули, то ли оленя и сварили замечательную похлёбку. Пока есть возможность, надо питаться тем, что удастся подстрелить, сухпай оставим на крайний случай, весит он немного, а автономность в смысле питания на несколько суток может очень скоро пригодиться. Сталкеры разведали плешь, оказавшуюся очагом химзаражения. Заражение уже почти сошло на нет, и через пару лет очаг сам собой исчезнет. Они поставили с той стороны несколько маячков, а в километре от лагеря установили систему обнаружения. Маячки сообщат о появлении металла, а если появится несколько существ с общей массой более полутоны, сработает система. Маячки – вещь одноразовая, и у каждого из нас их несколько десятков, а систему мы снимем утром – ещё пригодится.

После ужина я собрал сержантов, и мы сформировали заказ на боеприпасы. Заказали по максимуму, буквально на пределе физических возможностей, больше-то посылок не будет. Эх, жалко, что мула нам не дали, придётся все богатство на своём горбу переть. Прапор помог определиться с местами выброски контейнеров, на всякий случай наметили одно основное и пару запасных. После совещания (эх, где же ты, коньячок Филиппа Андреевича!) мы с Якутом дописали рапорт в штаб бригады и отправили его вместе с заявкой и записью допроса пленного. Вот вроде и все на сегодня. До отбоя ещё есть время попить чайку и поболтать за жизнь с Иваном. А сержант сегодня вечером был настроен как-то очень пессимистично.

– Слушай, Иван, что-то ты сегодня какой-то смурной. Это на тебя так новости от нашего пленного подействовали, что ли?

– Ну да, радостными-то их не назовёшь.

– Да брось! Ну, придёт ещё орда, первый раз, что ли? Напряжёмся и перемелем, с нашим-то оружием.

– Вот-вот, командир, ты тоже основную ставку на оружие делаешь.

– А что, я не прав?

– Знаешь, Николай, до Войны было такое государство – Соединённые Штаты Америки. У них на тот момент была самая технически совершённая армия. Атомные авианосцы, умные бомбы с наведением по спутнику, лазеры авиационного базирования, танки-роботы, беспилотники, много ещё чего. По уставу, пехотинец был нужен только для того, чтобы корректировать артиллерию и авиацию, ему даже БК полагался смешной – четыре магазина по тридцать патронов. Так просто, на всякий случай. И все у США было хорошо, всех они побеждали, даже Россия и Китай не рисковали с ними связываться. А когда пришёл большой писец, спутники посбивали, системы связи накрылись медным тазом, и оказалось, что воевать-то должны сами люди. Взять автомат, прицелиться и застрелить врага. Самому, понимаешь, без самолётов-вертолётов, без крылатых ракет, даже без связи. Да ещё врагом оказался не русский десантник и не китайский пехотинец, а молодой Мунир, внук Абу из соседнего квартала. Вот так за несколько дней исчезло самое сильное государство с самой мощной армией. И никакие технические средства им не помогли.

– Да уж. Неужели у них не сохранилось каких-нибудь частей, ну типа нашей бригады, убежищ там всяких, леса, наконец?

– Нам было немного легче, всё-таки российскому солдату не привыкать к ситуациям, когда патроны не завезли, связи со штабом нет, а про горячий обед и думать забудь. Да и командиры у нас привыкли полагаться больше на себя, а не на глобальную систему управления. Так и выжили. А в Америке, по последним данным, сохранилось несколько анклавов на юге, там народ самостоятельный, а война с мексиканскими бандами перед Войной уже шла вовсю. Ещё наверняка на севере и в Канаде кто-то выжил, тоже места достаточно дикие и народ неизбалованный. Может, ещё где, но мы этого не знаем.

– Слушай, Иван, а вот я все никак не пойму, с кем же мы воевали в последней Войне? То, что есть в официальных документах, типа «массированный удар средствами массового поражения, приведший к общей дестабилизации», бла-бла-бла – короче, ничего не понятно. Кто нанёс? Почему нанёс? Чем мы ответили? Что за «дестабилизация», когда все воюют со всеми? Ну, ты понимаешь, о чем я…

– А вот это, брат, вопрос, на который ни у кого нет ответа. Никто не знает, как случилось, что в один момент стартовали все ракеты у всех, кто имел ядерные боеголовки и средства доставки. Ни в одном генштабе не планировали такой идиотской атаки. По планам, перед нанесением массированного ядерного удара должны отработать диверсионные группы, уничтожить командные пункты, центры управления ПВО и ПРО, пусковые установки, аэродромы и так далее. Именно из-за отсутствия этой подготовки большая часть ракет была сбита. Однако и того, что долетело, хватило всем. Я тут поговорил с Дедом, он-то это все застал, будучи офицером, а не рядовым, как я, да и «проект 2064» как-никак. Так вот, по его словам, все ракеты первой очереди стартовали одновременно, и никто ничего не мог с ними сделать, ни изменить траекторию, ни запустить самоликвидацию. Естественно, все заподозрили происки «наиболее вероятного противника» и нанесли ещё один удар. Тут уже пошли в дело бомбардировщики, подводные лодки, тактическое ядерное оружие, химия, био и все прочие гадости. Третьего удара не было, потому что к этому моменту подоспели ракеты и все закончилось. Гипотез много, тут тебе и корейские хакеры, и спецназ ГРУ, перепутавший последовательность внедрения вирусов, и масонский заговор и даже инопланетяне. Не думаю, что когда-нибудь мы узнаем правду о причинах Войны, да и не больно-то это надо. Лично мне, по крайней мере.

– Да уж, в такое трудно поверить. Понятно теперь, почему эту тему так старательно обходят. Однако от основного мы отвлеклись. Ты начал говорить, что оружие – это не главное. А что тогда главное?

– Люди, командир, люди. Не понимаешь? Вот смотри, наша команда. Двадцать с лишним рыл, ну я первоначальный состав беру, естественно. Из них восемь оказались балластом, Шило и Лесного я туда же отношу, может, выйдет из них что в будущем, может нет. А ведь экспедицию формировали не абы как. И при этом треть – мусор. Значит, в целом по бригаде ситуация не лучше, а скорее ещё хуже. Вот представь себе отделение таких, как Лесной, какой он был в начале похода. Долго они смогут держаться против орды? И толку с того, что вооружены до зубов?

– Какая-то совсем невесёлая картинка у тебя получается, Иван…

– Вот и я о том же. Размякли мы, рассопливились, мать его. Не оружие надо ковать – людей! Посмотри на Гудвина. Думаешь, если отобрать у него навороченную снайперку и дать простую эсвэдэху он стрелять хуже будет? Да он из фитильного карамультука отстреляется на пять. Или возьми того же Прапора, с голыми руками и кучей военспецов на загривке сумел организовать побег, разжиться оружием и продержаться до прибытия помощи. Вот такие люди сейчас нужны. Чтобы один человек был сильнее сотни мутов. Тогда сможем победить, а если только оружием, то один-два раза удастся перетупорылить, а потом люди просто закончатся. Как-то так.