— «Уайнсеп» в наших краях практически не выращивают, зато у нас есть сад, прославившийся на весь север своим «макинтошем». С этим, кстати, связана одна история, достойная упоминания в вашей газете. Тебе известно, что первые сортовые яблоки завезли в Америку переселенцы из Европы? До этого здесь росли только дички. А буквально все произрастающие у нас «макинтоши» произошли от деревца, обнаруженного в канадских лесах.

— А как оно туда попало? — спросил Квиллер.

— Непостижимая тайна! В тысяча восемьсот тридцать втором году один фермер в провинции Онтарио расчищал территорию под ферму и нашел его. Он пересадил дерево в сад, и оно лет тридцать плодоносило. А потом его сын научился делать прививки, и так оно и пошло.

— Да, эта история вполне достойна рубрики «Бойкое перо».

— Я уже давно хотел её тебе рассказать. Приходи к нам в окружной совет и получишь целую кучу всяких материалов по «макинтошу». Канадец, кстати, писал название сорта немного по-другому: «мак-интош».

В ожидании котлет они обсудили горские игры, вынашиваемый округом Биксби проект постройки казино, удивительные свойства шотландских овчарок и прогноз погоды.

— А как в «Грозном псе» насчёт новых анекдотов? — спросил Квиллер.

— Знаешь про двух быков?..

Его прервало появление официантки.

— Вы ничего не сказали насчёт гарнира, так что я принесла вам жареную картошку. Чем ещё могу быть полезна, джентльмены?

Сиг заказал перечный соус, а Квиллер попросил хрена.

— Надо же! — воскликнул окружной агент, когда официантка отошла. — Она назвала нас джентльменами !

— Да, их настоятельно попросили забыть обращение «мальчики». А что ты испытываешь, когда тебя называют джентльменом?

— Потрясение. Возможно, это отучит меня ставить локти на стол. Жена будет очень довольна.

— Как, кстати, твоя семья?

— Всё в порядке, спасибо. Парень увлекается футболом, дочка поступила в колледж. Хочет быть ветеринаром и лечить не иначе как очень крупных животных. Представляю, как это будет выглядеть… Сама-то она крохотулька… Да, я не рассказал тебе самого интересного! Бекки подрабатывает в отеле помощницей горничной, и это она обнаружила труп в пятницу утром!

— Да-а… Для первокурсницы, наверное, не самое слабое впечатление.

— Ещё бы! Бекки к такому не привыкла… Она должна была убирать номера триста один и триста один «а» каждое утро между половиной восьмого и половиной девятого, пока постояльцы завтракают в кафе. Бекки, как всегда, постучала и открыла дверь ключом, но та оказалась заперта на цепочку. Тогда она прошла в соседний номер… Полиция велела никому об этом не рассказывать, но я знаю, что дальше тебя это не пойдёт…

— Не беспокойся.

— Прежде всего она обратила внимание на то, что постель секретарши не разобрана, как будто никто не ложился. Она открыла дверь в соседний номер: там-то на постели лежали, но с подушкой на лице. Бекки выскочила из номера, сообщила обо всем горничной, потом полицейским и ответила на их вопросы — всё как полагается. А уже после этого с ней случилась истерика, и пришлось отправить её домой.

— Да, Бекки досталось! Но она держалась молодцом.

— Как ты думаешь, Квилл, чьих рук это дело?

— Судя по всему, кого-то из Центра.

— Вот и ребята в «Грозном псе» того же мнения, — кивнул Сиг.

Перед тем как покинуть отель, Квиллер купил в киоске свежий выпуск газеты, сел в уголке Стикли и стал просматривать номер, фыркая в усы — то одобрительно, то с возмущением. Одобрил он освещение горских игр в целом и поздравление Гомеру Тиббиту. А не понравились ему, во-первых, фотография Тиббита, которую за тридцать лет можно было бы и обновить, а во-вторых, непомерное восхваление юного победителя в состязаниях. Чрезмерная похвала легко могла вскружить голову неискушенному Бозу. А главное, было непонятно, к чему давать в номер снимок «двух неизвестных шотландцев, поедающих „бридиз“». Одна подпись чего стоила… Вряд ли кто-нибудь в целом округе Мускаунти не знал в лицо Квиллера и Мак-Вэннела Нет бы уделить побольше места Эндрю Броуди с его волынкой! А про танцора совсем забыли. Даже редакторская статья о золотом медалисте показалась Квиллеру чересчур сентиментальной, если не сказать слащавой. Вполне ординарная история: молодой человек был лишен семейного тепла, но настойчиво пробивал себе дорогу, неустанно занимался, посещал тренировки, работал… Ну да ладно. В конце концов, ведущий колонку не указывает главному редактору, как ему писать. Квиллер пробежал письма читателей.

На носу ноябрь и новые выборы … на которые избиратели, как водится, не пойдут. И знаете почему? Потому что они привыкли, что на всех общественных мероприятиях — на митингах, выставках, презентациях, церковных собраниях и похоронах — всегда предлагают какое-нибудь угощение. Если хотите, чтобы явка избирателей была максимальной, напечатайте объявление: «Все на выборы! Бесплатная закуска!» И требуется-то всего по глотку пунша с какой-нибудь булочкой.

С приветом, Герберт Уоттс

Округ Биксби объявил, что собирается открыть «казино с развлечениями и играми», чтобы дать толчок развитию своей экономики и обеспечить работой граждан. У всех нормальных людей «казино с развлечениями» называется игорным домом. Но что бы они там ни собирались открывать, построят они это заведение на самой границе с нашим округом. А поскольку в Мускаунти азартные игры запрещены, то наши охотники за удачей, ясное дело, непременно протопчут туда дорожку, и в результате Биксби будет поднимать свою экономику на наши деньги.

Неплохо придумано!

Митч Кэмпбелл

Мне сорок лет, а я только что научилась читать и писать. Это такое необыкновенное чувство! Надеюсь, что теперь я смогу найти работу получше. Я всегда скрывала от всех, что неграмотная, и даже замуж не вышла из страха, что муж узнает мой секрет. Хочу сказать огромное спасибо своей учительнице, которая была так добра и научила меня грамоте.

(Без подписи)

Последней в списке дел, намеченных Квиллером на понедельник, значилась поездка в деревню пенсионеров «Уголок на Иттибиттивасси» с ежегодным визитом к самому старому и одному из самых выдающихся жителей округа. Деревня располагалась не на берегу реки, как можно было бы предположить, а на невысоком гребне между Чипмункской дорогой и Кровавым ручьем, но ни то, ни другое название как-то не вдохновляло долгожителей. Главное здание деревни было четырехэтажным, с высокой остроконечной крышей, и напоминало санаторий где-нибудь в Швейцарии или в Скалистых горах.

Гомер Тиббит и его жена Рода переехали сюда, чтобы в случае чего помощь была под рукой. Когда Квиллер поднялся к ним, Рода, которой было под девяносто, о чем не давали забыть белые волосы и слуховой аппарат, приветствовала его теплой улыбкой:

— Без вашего визита, Квилл, это был бы не день рождения. Гомер ждет вас в своей берлоге. — В доказательство сего в соседней комнате чихнули.