— Значит, перебираешься в Индейскую Деревню. Как там дела, что нового?

— Новый сосед, Кёрт Соловью. Не знаешь такого? Говорит, что вырос здесь, но уже много лет живет в Бостоне.

— В жизни не слышал ни о каких Соловью в этих краях. А я проработал в ведомстве шерифа достаточно, чтобы познакомиться со списками всех жителей. Жулик он, твой Соловью.

— Он собирает редкие книги и торгует ими. Цены на некоторые выражаются пятизначными цифрами.

— Ещё подозрительнее. Ты там за ним присматривай, Квилл. Дай задание своему умнику.

Тут он заметил Килти.

— А это ещё что за штуковина?

— Старинная заводная копилка из коллекции Спренклов.

Квиллер принёс Броуди копилку, потребовал у него десятицентовик и нажал на рычаг. Когда хитрый шотландец, поморгав, сунул монету в карман, шеф полиции страшно развеселился.

— Ты видел токарные изделия Торнтона Хаггиса? — спросил Квиллер и подал ему кленовую шкатулку. — Посмотри, потрогай её. Правда, отличная работа?

Энди заглянул внутрь.

— Здесь цент!

— Это я собираю на новую яхту. А тебе удавалось когда-нибудь найти цент на улице?

— В последний раз это случилось, когда мне исполнилось шесть лет.

Броуди ни словом не обмолвился о Бозе Кэмпбелле, пока не опрокинул второй стакан. Потом вдруг спросил:

— Как ты очутился возле «Большой Б.» прошлой ночью?

— Возвращался из гостей. Печальный конец печальной истории. Тебе-то она известна лучше, чем кому бы то ни было.

— Это ещё не конец. Между нами, скоро дело сдвинется с мертвой точки — очень скоро. Девица на крючке у ФБР. За ней тянется длинный хвост разных махинаций.

В этот миг Коко, сидевший на ковре у камина, вдруг взлетел в воздух, приземлился на столе и, нагло посмотрев начальнику полиции прямо в глаза, укусил шишечку на крышке кленовой шкатулки, взвыл и спрыгнул на пол.

— Что с ним? — изумился Броуди.

— Один из его обычных фокусов. Но, как правило, он выкидывает их не без умысла. Помнишь, как он размотал бумажные полотенца по всей кухне? А ты как раз обнаружил, что исчезли все полотенца из номера Делакампа. Ты знаешь теперь почему?

— Ну… если только между нами… Когда нам удалось наконец открыть футляры для ювелирных изделий, они оказались пустыми! Она таки выпотрошила футляры, перед тем как запереть их в сейфе управляющего. По-видимому, полотенца ей понадобились для того, чтобы завернуть в них драгоценности и положить в специальные брезентовые мешки. А все личные вещи и багаж она оставила в отеле.

— Как ты думаешь, — спросил Квиллер серьёзно, — выходка Коко с бумажными полотенцами была простым совпадением? — На ум ему пришли также бразильские орехи, фотографии и обертка из-под жвачки.

— Пару лет назад я ответил бы «да». Когда я встретил Гдетотам лейтенанта Хеймса и он рассказал о подвигах твоего умника, я не поверил ни одному слову. Хеймс — отличный полицейский, но немного того… Но теперь… — Он вскочил. — Скоро десять! Спасибо за выпивку, Квилл. Скажи Коко, что его приведут к присяге на следующей неделе. Если у шерифа на службе числится овчарка, почему бы полицейскому управлению не завести кота?

Он поспешил к выходу, и Квиллер пошел его проводить.

— Если ты всё-таки женишься, Квилл, — кинул Броуди, — запомни, что нельзя опаздывать, когда тебе надо забрать откуда-нибудь жену. У нас в семье теперь всего один автомобиль — нам запретили пользоваться служебным транспортом в личных целях.

— Без двух десять, — сказал Квиллер, взглянув на часы. — Ты ещё можешь успеть, если поедешь по Парковому кольцу против движения. Жаль, у тебя нет сирены.

Уже за рулём Броуди крикнул Квиллеру:

— Слушай радио. Думаю, будут новости.

Квиллер помешал угли в камине и подкинул ещё одно полено. Кошки восприняли это с одобрением. Убирая со стола, он заметил, что Броуди не съел ни одного бразильского ореха. Не тронул их и Коко, а это могло означать только одно: дело об убийстве закрыто. Кот потерял также всякий интерес к желтым карандашам, «Царю Эдипу» и фотографиям Боза. Лишнее подтверждение того, что он проделывал все это не случайно.

Растянувшись в кресле перед камином, Квиллер размышлял о том и о сём и даже задремал, пока его не вернула к действительности тупая боль в переносице. Коко сидел на ручке кресла, уставив неподвижный взор ему в лицо.

Увидев, что Квиллер проснулся, кот рысцой двинулся к «заправочной станции». Было почти одиннадцать — время последних известий по радио и вместе с тем время ужина. Каждый занялся своим делом: кошки принялись опустошать миски, Квиллер — слушать сводку новостей:

На борту лайнера, летевшего в Рио-де-Жанейро, арестована женщина, которую подозревают в организации ограбления и убийства чикагского ювелира в Пикаксе. При ней было обнаружено большое количество драгоценностей и денег. В отеле «Макинтош» она зарегистрировалась под именем Памелы Норт и выдавала себя за племянницу убитого. Следствие установило, что она обманом подбила местного жителя Джона (Боза) Кэмпбелла совершить преступление. Аналогичным образом, используя различных сообщников, она действовала уже не раз. Её настоящее имя Харриет Мэри Цент. Кэмпбелл погиб сегодня утром, упав в ствол шахты «Большая Б.», где он прятался.

— Цент… — повторил Квиллер. — Цент?! Коко! Ты слышишь?

«Йау!» — ответил Коко, не отрываясь от миски.