Я кивнула. Разумеется, не тот. На обходительного кавалера этот мужчина ни походил ничуточки. Его руки привыкли держать оружие, а не букеты цветов, да и смысла в том, чтобы их дарить, правитель наверняка никакого не видит. Но и такие, как он, нравятся женщинам – может быть, даже больше, чем те, которые виртуозно умеют ухаживать за дамами.

– Что будет, если я забеременею? – решилась спросить я. Вопрос был немаловажный. Прежде чем лечь в постель этого человека, я должна была выяснить, что происходит в Лундсфальде с детьми женщин, которых не берут в законные супруги.

– Этого не случится.

– Как вы можете быть уверены? – нахмурилась я. Мне приходилось слышать о настойках и отварах, которые препятствовали зачатию, но гарантированного действия они не имели. Да и готовить такие я не умела, ведь никогда раньше не имела в них надобности.

– Не забывай, что на меня работает колдун, – хмыкнул собеседник, протягивая мне пузырёк из тёмного стекла, который до поры до времени стоял в тени возле графина с вином. – Ты будешь добавлять пять капель этого средства в любое питьё раз в день. Не пытайся меня обмануть, – добавил он строго.

– Вовсе даже и не собиралась! – отозвалась я. Тут же отвинтила тугую крышечку и демонстративно налила травянисто пахнущую янтарную жидкость в вино, отсчитав пять капель. Одним махом опрокинула в себя напиток и закашлялась от неожиданности – очень уж резковато-пряный вкус имело колдовское лекарство.

– Отведай десерт, – Эрланд кивнул на блюдо с нарезанным большими кусками пирогом с ягодной начинкой.

– Благодарю, я сыта.

– Тогда, думаю, мы можем идти.

Встав из-за стола, я зажала в ладони пузырёк и направилась к двери. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что правитель следует за мной. После выпитого вина голова немного кружилась, тело казалось невесомым – я наверняка смогла бы оторваться от земли, будь за моей спиной лёгкие крылья.

Вот бы стать птицей и улететь!

В женских покоях было тихо и пусто. Даже охрана у дверей не стояла. А впрочем, кого охранять, если я находилась в столовой вместе с тем, кто отдавал им приказания?

Бритта уже успела убраться и расстелить постель. При взгляде на белоснежные накрахмаленные простыни я задрожала, точно от холода, хотя камин горел ярко. Обычно служанка тоже уходила, оставляя меня готовиться ко сну, но сейчас… сейчас я не сомневалась в том, что она знала, что в спальню я вернусь не одна.

Руки мужчины легли на мои плечи, а уже в следующее мгновение он развернул меня к себе и сразу же приник к губам. Так неистово и ненасытно, словно умирал от жажды и каждый поцелуй был глотком воды. Под этими ласками я показалась себе крохотной, как песчинка, подхваченная ветром.

А Эрланд всё продолжал жадно целовать, с силой проводя ладонями по моим плечам, стаскивая с меня одежду. Позолоченные пуговички разлетелись в разные стороны, не выдержав такого напора. Было немного жаль, но я тут же забыла о них, когда верхнее платье соскользнуло с тела, а за ним последовало нижнее, больше напоминающее тонкую сорочку. Чтобы раздеть меня, ему потребовалось совсем мало времени. Но я даже не заметила, что на правителе тоже осталось мало одежды. Его рубашка была расстёгнута, и, коснувшись обнажённой кожей твёрдой широкой груди, я вздрогнула.

Похоже, все его раны успели зажить. Он снова был горячим и сильным. И не намеревался останавливаться. Подхватив меня под бёдра, Эрланд приподнял меня и почти сразу же опустил на постель. Его губы короткими поцелуями прошлись по моей шее, нашли грудь, обхватили затвердевший сосок. Спустились к низу живота, и я ощутила, как горячий влажный язык скользнул между моих ног, затем ещё раз… и снова, задевая какую-то особенно чувствительную точку. Это заставило выгнуться и застонать. Я едва не захлебнулась воздухом – таким сильным и острым было охватившее меня чувство. Ошеломительным. Я потерялась в ощущениях, тяжело, сбивчиво дыша и невольно ещё шире разводя бёдра. Никогда не чувствовала ничего подобного и даже не догадывалась, что такое вообще возможно.

Правитель навис надо мной, и я увидела его глаза, казавшиеся сейчас почти чёрными, точно всю синеву радужки поглотила тьма.

– У меня есть причина настаивать на этом, Аньяри, – хрипло выдохнул мужчина. – Потерпи… Тебе может быть больно.

– Нет! – сорвалось с моих губ, когда я ощутила на себе тяжесть мужского тела. – Я не хочу… Не надо…

Упёрлась ладонями ему в грудь, но правитель, казалось, уже не замечал моего запоздалого сопротивления. Даже когда я вонзила ногти в его кожу. Даже когда впилась зубами в плечо и почувствовала во рту вкус крови.

– Поздно, девочка… – услышала я, а в следующее мгновение тело пронзила резкая боль. Она была такой же всеобъемлющей, как недавнее наслаждение. И такой же опустошительной.

Я зажмурилась, из глаз брызнули слёзы. Но оттолкнуть Эрланда больше не пыталась. Он прав – теперь уже поздно. Я сама дала на это согласие. Как и мой отец.

Дальнейшее продолжалось недолго, но мне показалось, будто прошла целая вечность. Я неподвижно лежала с закрытыми глазами, пока мужчина размеренно двигался надо мной. Кажется, он действительно старался как-то сдерживать себя, чтобы не причинить мне ещё больше боли, однако благодарности за это я не испытывала. Как и вообще ничего. Все мои чувства будто затянулись морозным узором.

Я не думала, что смогу заснуть после всего, что произошло, но и сама не заметила, как провалилась в сон. Правитель Лундсфальда так и не ушёл, он лежал рядом, прижимая меня к себе. Однако наутро, когда меня разбудило появление служанки, его уже не было.

Пока готовили утреннюю ванну, я поднялась с кровати. Низ живота побаливал, между ног саднило, но в целом я чувствовала себя лучше, чем предполагала. На постели обнаружились алые пятна, похожие на цветки маков. Моя кровь. Вспомнился обычай вывешивать простыни как доказательство невинности новобрачной.

Но в моём положении это ни к чему.

Я подобрала с пола пузырёк, который выронила вчера. К счастью, он не разбился. Накапала в воду и залпом выпила, уже начиная привыкать к резковатому вкусу колдовского снадобья.

Накинув халат, я отправилась в ванную. Хотелось поскорее смыть с себя следы прошедшей ночи. Тёплая вода с добавленным в неё отваром ромашки приятно обволокла тело, лаская кожу и унося с собой боль.

Закрыв глаза, я прислушалась к себе. Что я ощущаю сейчас? Обиду? Стыд? Злость? Следовало бы разобраться в этом, но пока не получалось. Словно морозный узор, сковавший мои чувства, ещё не растаял.

– И не надо делать такое лицо! – привычно ворчала Бритта. – Все женщины через это проходят. А вам так повезло! Очень повезло! С самим повелителем! Он у нас такой видный мужчина! Будь мой муженёк хоть чуточку похож на него, уж я бы времени даром не теряла…

– Ты замужем? – немного удивилась я, взглянув на служанку.