— Хватит, Макс, — вдруг почувствовав, как на плечи что-то резко стало давить. Хрен знает что…усталость, вина, тревога, страх…что-то невыносимо тяжёлое, почти неподъёмное…

— Оставь меня пока. У меня ещё сегодня две встречи.

— По поводу Волкова?

— Кто-то же должен этим заниматься? Выборы никто не отменял.

— Тебе до них сейчас?

Посмотрел на него, чтобы увидеть удивление и одновременно глухую темноту в глазах брата. Интересно, каким монстром он меня считает сейчас? По хер.

— Мне до всего, что может хоть на полшага приблизить меня к дочери, Макс.

— Не знаю тогда, как тебе поможет эта информация, брат…но ходят слухи…всего лишь слухи, но они есть…

— Не тяни, Зверь.

— Поговаривают, Саид Нармузинов совершенно неожиданно женился.

И почувствовать, как вдруг горло свело судорогой.

— Что…На ком?

— Не знаю. Это всего лишь слухи. Но Стефан, как та бабка у подъезда, обязательно всё узнает.

— Кто сказал вам это?

— Ты же понимаешь, — пожимает плечами, — я не могу сдать свои источники.

— То есть твои источники сказали, что он женился, но не уточнили, на ком?

— Это Чечня, Граф. Круги, в которых крутятся Нармузиновы, слишком узкие, слишком закрытые. Ты же знаешь, КАК этих тварей люди боятся. Это вообще большая удача, что один из наших информаторов что-то смог разнюхать…

— НЕ ТЯНИ, МАКССС…

Процедил сквозь зубы, схватив его за воротник.

— Сказал «а», говори «б».

— В общем, мы не уверены, но говорят, что эту девчонку ему точно не свои сосватали. И она точно не чеченка. В данный момент, конечно, Стефан уже занимается этим вопросом…И, наверное, лучше бы я пока про это не говорил, но ты выглядишь откровенно дерьмово и пытаешься втянуть нас в такое же откровенное дерьмо, так что…

Но сказал. Ублюдок. Сказал, чтобы заставить ощутить себя тем самым флюгером на крыше, которого разматывает из стороны в сторону из-за направления ветра. Которому остается только беспомощно кружиться в его порывах в попытках не сорваться уцелеть.

Дьявол…

Она подошла неслышно. Настолько, что я даже вздрогнул, когда теплая ладонь коснулась моего плеча. Видимо, так погрузился в свои мысли, что ни звука отворяемой двери, ни её шагов не услышал.

— Андрей, — голос мягко так звучит, тихо, и успокаивающе. Обволакивает этой мягкостью, позволяя закрыть глаза и насладиться долгой минутой, пока тонкие пальцы зарываются в мои волосы, поглаживают их, кожу головы массируют. Пытается помочь, моя девочка, хоть так снять напряжение. Вот только это не поможет, конечно. До тех пор, пока моя дочь не вернется домой, это напряжение не исчезнет. Пока я не верну ее домой.

— Тебе нужно отдохнуть, — наклоняется ко мне, заглядывая в глаза, и я по появившейся между бровями складке понимаю, насколько ей не нравится то, что она видит.

— Мне недолго осталось. Иди спать, Лекса, — очередная ложь, которая за эти дни? Конечно, она не верит. Уже не верит. Но и не знает, что с этим делать. До этого момента она просто уходила, давая мне возможность заниматься поисками Карины. И только ими. Но сейчас что-то изменилось? Иначе почему вместо того, чтобы привычно кивнуть и, поцеловав на ночь, она не ушла в спальню, а обхватила мои руки ладонями и тяжело выдохнула.

— Не надо, любимый.

Так же тихо произносит. Вот только в голосе её звучит хорошо скрытое, но всё же раздражение. Или мне кажется?

— Не надо отгораживаться от меня, Андрей. От НАС, — делая упор на последнем слове, — Я знаю, — она сжимает мои пальцы, не давая ответить, — я знаю и я верю, что ты обязательно найдёшь Карину. Но позволь мне помочь, позволь НАМ всем помочь тебе.

Медленно выдохнуть, давя зарождающееся уже внутри меня раздражение.

— Милая, спасибо. Я знаю, что ты рядом, я не отгораживаюсь. Просто сейчас…

— Не говори только, что это временно. Пока ты не вернешь Карину, — Лекса повернулась ко мне, и в её глазах блеснула злость, — Ты такой не из-за поисков. Не из-за того, что пропала твоя дочь, — резко прикрывает пальцами мне рот, не давая возмутиться вслух, — нет, Андрей, когда ты расстроен, когда ты зол, ты совсем другой. Если бы я чувствовала твою жажду мести или ненависть к тем, кто сделал это, я бы не пришла сюда сегодня. Но я, — она нервно облизнула нижнюю губу, — я вижу только, как ты топишь сам себя в болоте вины. Это чувство разрушает тебя, любимый. Ты проклинаешь себя за то, что случилось. Ты отказываешься принять чью-либо помощь, перестал доверять самым близким, Максу…

Ааааа…ну теперь понятно стало, откуда ветер дует. Видимо, Зверь Дарине доложил о наших разногласиях. Трепло! И верёвочка продолжила виться и докрутилась вот до этого бессмысленного разговора в три утра.

— Ты знаешь, что я поддержу тебя. Всегда поддержу, — горячие пальцы круговыми движениями ласкают кожу ладони, — Боже, я каждый день молю высшие силы, если они, действительно, есть, вернуть нам Карину. Мне страшно. Так же, как и тебе, мне страшно за неё. Ведь я её…

И прикусывает язычок, а у меня в горле начинает саднить от её невысказанных слов. Ей страшно, потому что она понимает, потому что прошла через похищение, как и Карина. И Александра отводит глаза на миг, глубоко вздыхает и продолжает:

— Ты готовишь что-то масштабное, что-то действительно опасное, так ведь? Поэтому увеличил в несколько раз охрану в доме? У Фаи? У всех наших. Но я согласна, — она торопится, говорит быстро, подсознательно боясь, что я остановлю её, — я согласна на любые ограничения и запреты. Я больше не та глупая девчонка, которая будет отстаивать свою свободу. Мне плевать на отмену концертов, мне плевать на то, что мы фактически заперты здесь, и узнаем о происходящем вокруг только из гаджетов. Меня волнуешь ты…что именно ты затеял Андрей? Снова война?

— Зверь рассказал ей и это?

— Зверю не нужно никому ничего рассказывать! — её голос срывается на высокие ноты, — Я не слепая, Андрей. Женщины вокруг вас — не бездушные слепые глупые куклы. Мы боимся! Дарина боится. И я. Мне страшно за тебя! Ты не спишь, ты перестал есть, ты не отвлекаешься ни на что, ты одержим одной-единственной идеей…

— У. Меня. Пропала. Дочь. На что, кроме её поисков, я должен по-твоему отвлекаться?

Не получилось мягко. К сожалению. Наверное, к сожалению. Получилось. Грубо. Сквозь зубы. И почему-то даже не тронуло то, как дёрнулись хрупкие плечи от неожиданности.

А следующие мгновение стали неожиданными для меня.

— Так найди её, а не продолжай наказывать себя за то, что произошло с ней. Снова. Ты думаешь, мы все идиоты? Не понимаем, что ты ТАК наказываешь себя?! Твои поиски каждый раз заходят в тупик, и ты не придумал ничего лучше, как затеять нечто настолько опасное, что Макс…нет, ЗВЕРЬ, увозит свою семью из страны!