Пичугин смотрел через блистер на Наталью, практически не видя ее лица, а лишь угадывая его.

— И ты мне скажешь, что устала? Это с усталости ты так лихо все разложила?

— Я устала, товарищ Пичугин, только не имею права на эту усталость. Если мы проморгаем неизвестных контактных и болезнь распространится за пределами Воронежа, я буду считать это своей и твоей недоработкой. Бесполезностью нашего визита. Понимаешь?

— А на карте памяти, может, фотки какие-нибудь остались, селфи?

— Возможно.

— Василий! — Пичугин обратился к фельдшеру. — У вас тут среди конфиската есть чей-нибудь смартфон?

— Найдем!

Пичугин открыл пакет и вывалил телефон неизвестного на столешницу поста.

— Как бы его раскрыть?

Фельдшер на пару минут отлучился с поста и вернулся с одноразовым скальпелем.

— Вот, только не порежьте перчатку.

Пичугин кончиком скальпеля выудил симку и карту памяти, а смартфон со снятой крышкой убрал обратно в пакет.

— Может, отнесем Кочергину? — спросил он, взвесив упаковку на ладони.

— Времени нет. Номер телефона мы узнаем легко. Позвони себе или мне, номер высветится. А вот что на карте памяти, надо посмотреть. Включай!

Пичугин запустил галерею. Для того чтобы экран смартфона реагировал на палец в латексной перчатке, его пришлось намочить.

Наконец галерея открылась, но на карте оказались только две фотографии. Одна смазанная, а вторая отличного качества, но на ней была полная сюжетная каша. Пичугин не сразу разобрал, что изображено внутреннее пространство железнодорожного вагона, судя по отсутствию дверей и обилию ног — плацкартного.

Наталья поднялась на цыпочки, чтобы тоже разглядеть изображение на экране.

— Вагон?!

— Вагон.

Пичугин пытался понять, что хотел снять неведомый владелец смартфона. Не было никакого намека на композицию или на конкретный объект съемки. Будто человек поднял смартфон, подождал, пока аппарат выставит фокус, ведь качество снимка отменное по четкости, и нажал на спуск. Зачем? Загадка!

— Узнай, когда был сделан снимок!

— А как?

— Легко. Открываешь диспетчер файлов, находишь папку DCIM и в ней обнаруживаешь файлы. Рядом с номером дата создания.

— Тогда мочи палец!

— Почему это?

— У тебя пальцы тоньше. Не привык я к этим «рукоблудникам».

Наталья нашла папку с фотографиями, и они оба увидели, что снимки были сделаны первого января две тысячи первого года.

— Вот это дата! — удивился Пичугин. — Тогда фотоаппараты в телефонах только появлялись и были очень плохие. А тут размер фото, судя по качеству, мегапикселей тринадцать.

— Извините, — подал голос фельдшер. — У меня был такой же смартфон. В нем ужасная камера, пять мегапикселей.

— Что из этого следует? — Пичугин пожал плечами, от чего шлем костюма забавно приподнялся.

— Получается, снимки были сделаны не на этом смартфоне, — уверенно заявила Наталья. — И тот смартфон был новый, с невыставленными настройками по дате и времени.

Наталья набрала свой номер и отправила фотку к себе на телефон и на телефон Пичугина.

— Олег, забирай все! — сказала она. — И телефон, и карты, отнесем их Кочергину и Трифонову. Пусть разбираются. Идем! Времени в обрез!

— Что ты хочешь?

— Я хочу… — Наталья в задумчивости нажала кнопку на выходе и замолчала, ожидая, пока охрана и контролер карантина отопрут дверь отделения.

Уже сняв костюм и стоя на чистой пеленке в хлопчатобумажных бахилах, Наталья продолжила:

— Я хочу поскорее узнать, какие поезда прошли через Воронеж утром.

— Погоди. Ты исходишь из того, что парня избили утром?

— Думаю, что он в тот момент был еще не болен. Точнее, не проявлялась его болезнь. И он сопротивлялся. — Наталья взяла со стола историю с надписью «Неизвестный». — Вот смотри. Тут написано, что на его кулаках при осмотре были обнаружены многочисленные ссадины. Значит, не только его били, но и он защищался. Дрался. Он не смог бы сопротивляться, если бы уже проявились симптомы. И нападавших было несколько.

— Да, пожалуй, — согласился Пичугин. — Но есть труднообъяснимые странности. У него, по описи, не было ничего, ни мелочи, ни ключей, а футболка новая.

— Новая? Да, для бездомного это нонсенс. А как ты понял?

— После стирки и дезкамеры ношеная футболка была б сильно полинялой, а на этой сохранилась яркая картинка с удавом. Я ворот посмотрел, тоже не тертый.

— Любопытно, но что нам оно дает?

— Не знаю. Но в карманах джинсов тоже ничего. Не только вещей там нет, по описи, а вообще ничего, ни крошек, ни трухи, ни катышков. Так не бывает с ношеными вещами. И края карманов не затерты.

— Он что, купил новые вещи? — удивилась Наталья. — Весь комплект? Загадочно звучит. Погоди, а он не мог их украсть на рынке? За что и били.

— Украл и сразу на себя надел. Сомнительно.

— Да уж, загадок хватает.

Они окончательно переоделись и вышли к машине. Но Кочергина в ней видно не было.

— У меня это не выходит из головы, — продолжил Пичугин, направляясь к «уазику». — Я когда увидел вещи, подумал, что чего-то не хватает. Борсетки или сумки на пояс. Чего-то, где можно держать документы и деньги. Не ходят люди без этого по улицам. Если только совсем недалеко.

— Где Кочергин? — спросила Наталья у водителя.

— Станислав Аркадьевич уехал в управление по важным служебным делам, — ответил водитель. — Кроме чумы, в городе случились несколько нападений и кражи. Возможно, как-то связано с закрытием города.

— Еще только паники или беспорядков нам не хватало, — пробурчала Наталья.

— Тогда вези к вам в управление, — велел Пичугин водителю.

Тот сразу запустил двигатель.

Наталья устроилась на заднем сиденье, а Пичугин решил, что садиться вперед неудобно. Сел рядом.

Он понимал, что неплохо бы разобраться с загадочной фоткой из поезда. Точнее, с реальной датой, когда она была сделана. Ведь если это случилось сегодня или вчера ночью, значит, парень ехал в поезде. Эта версия вполне реальна, и она очень страшная.

«Парень купил бисептол, — думал Пичугин. — Значит, уже ощущал недомогание. А инкубационный период около двенадцати часов».

Пичугин положил ладонь на руку Натальи и продолжал размышлять, стараясь сложить головоломку.

Наталья глянула на него и, словно прочтя мысли, пояснила:

— Бисептол принимают обычно по девятьсот шестьдесят миллиграммов три раза в день, каждые-семь восемь часов. Выходит, если неизвестный принял последнюю пару таблеток незадолго до драки, утром, то первую выпил вечером, может быть, уже в поезде.