— Мисс Хаммерсли, должен поблагодарить вашего брата. Он хорошо обучил меня.

Судья дал свисток, и игра началась. Вскоре команда из Найтсбриджа повела в счете, и Вайолет занервничала: ее парням нужно будет здорово постараться, чтобы хотя бы не сильно отстать. Блэкстон стоял на поле и подсказывал то одному, то другому мальчишке, что нужно делать. Пенелопа подошла к Вайолет.

— На него одно удовольствие смотреть, не так ли?

— Он подает мальчикам хороший пример.

— Вы ведь не видели тот злосчастный рисунок, не так ли?

Вайолет покачала головой. Она прекрасно понимала, о чем говорит герцогиня.

— Напрасно. — Приподняла брови Пенелопа. — По нему совершенно понятно, что Блэкстон вам не пара.

— Вы полагаете, мне стоит взглянуть на рисунок спустя столько лет?

— Возможно.

— А что толку? — Она противоречила сама себе.

Ей хотелось, чтобы кто-то сказал: «Вайолет, вы все неправильно поняли, у Блэкстона нет никакого гарема и состояние он не потерял. Он человек чести и принципов».

— Видите ли, Вайолет, Блэкстон — командный игрок, а вы… — Она пожала плечами. — Вы — нет. Вы чувствительный и честный человек. Честный до прямолинейности. И вы не умеете отдыхать, не строите далеких планов и не идете на риск. Выбираете дела из своего списка, не позволяете себе вольностей, как, например, поиграть в мяч просто ради удовольствия, чтобы почувствовать себя живой.

— Мне претит праздность. Судя по всему, мне стоило сойтись с Рашбруком. — Вайолет чувствовала, как щеки ее пылают от унижения.

Пенелопа рассмеялась.

— Моя дорогая, боже вас упаси от такого шага, но и с Блэкстоном вы не будете счастливы. Для него естественно очаровывать женщин. Женщинам же бесполезно ожидать от него верности или постоянства. Он создан для удовольствия.

Пенелопа вернулась к принцу. Вайолет смотрела на игру. Что она знала о Блэкстоне? Он был прямо перед ней, но она понимала, что уже не знает, какой он на самом деле.

Она вспомнила, как однажды, надев школьную форму Фрэнка, спрятала волосы под ученической шапкой и пробралась на лекцию по экономике в колледж брата. Она сидела рядом с учениками и слышала их разговор. Они рассуждали о спорте, о выпивке, подначивали друг друга неоплаченными долгами, и она чувствовала себя умнее их. Но затем двое ребят начали говорить о непонятных вещах, и Вайолет догадалась, что речь идет о плотских утехах.

Лекцию по экономике она восприняла с легкостью, а шутка этих юнцов была ей недоступна. Она даже не стала просить Фрэнка объяснить ее.

Рисунок, изображающий Блэкстона и его любовницу, был из разряда таких вот непонятных шуток. Все ее поняли, и лишь беспомощная непосвященная Вайолет оставалась в недоумении. Гром, разразившийся в потемневшем небе, отвлек ее. Полил дождь, и игроки спрятались под навесом, мрачно глядя на поле. Чуть позже, когда небо просветлело, Дюбюсари обратился к Виолетте:

— Прошу прощения, мисс Хаммерсли, но его высочество потерял одну из своих медалей, орден Святого Стефана. Вы не могли бы попросить ребят поискать ее под тентом? Уверен, что она упала где-то там.

— Я полагаю, принц потерял ее, когда отрабатывал удар битой, — заявил Блэкстон. Он успел промокнуть под дождем, его волосы прилипли к щекам, а рубашка — к мускулистому телу.

На какое-то мгновение лицо Дюбюсари исказила гримаса злости, но он сразу же взял себя в руки. Кахул, который стоял рядом, бросился на поле и, радостно улыбаясь, поднял руку, в которой блестела медаль.

Колокольчик на двери магазина мисс Керби мелодично звякнул, когда Нат вошел. На лице его сияла улыбка. Его сегодняшний визит в доки принес плоды. Он не заметил никого из людей принца, но нашел важную вещицу, которая сейчас лежала у него в кармане. Он спешил к Блэкстону, но для начала захотел показать находку Миранде, чтобы она знала, какой важной работой он занимается.

Виконт Хейзелвуд стоял, облокотившись на прилавок, напротив Миранды. Когда вошел Нат, он выпрямился. Миранда посмотрела на Уайлда, и он заметил, как пылают ее щеки. Она одарила Ната холодным взглядом.

— А, Уайлд! Вы с докладом? — приветливо спросил Хейзелвуд.

— Да, милорд.

— Не надо называть меня милордом, Уайлд. Мне кажется, Голдсуэрди спутал наши задания. Танцевать в «Олмаке» стоило вам, а вот рыскать по подвалам «Ковент-Гардена» — как раз для такого отребья, как я.

— Не говорите так, лорд Хейзелвуд, — сказала Миранда, бросив на Ната недовольный взгляд. — Вы родились для более благородных дел. Уайлд знает все входы и выходы в трущобах, потому что сам рос в них.

— Моя семья согласилась бы с вами, мисс Керби, но все же бесчестие — мое второе имя. А сейчас прошу меня извинить, мне пора возвращаться в клуб.

Хейзелвуд говорил правду, хотя Миранда, похоже, ему не верила. Он завораживал ее одним своим титулом.

Хейзелвуд начал вести разгульную жизнь еще в восемнадцать лет. Он пил и играл в азартные игры, и никто не знал, сколько у него незаконнорожденных детей. Но Миранда отказывалась верить, поскольку такое поведение противоречило ее представлениям о человеке благородного происхождения.

Виконт вышел, и Нат выбросил из головы мысли о нем. Судьба переплела его путь и путь Миранды Керби именно тогда, когда его карьера пошла в гору. Она была из тех красавиц, мимо которых нельзя пройти. Когда Нату было тринадцать и он работал на уличного барона, то не верил, что женщина может иметь такое влияние на мужчину. Но он все же попал в эти сети. У него не укладывалось в голове, как один взгляд, взмах ресниц, жест руки могут свести с ума.

Уайлд не имел понятия, как убедить Миранду, что не привилегии, данные при рождении, а дела делают мужчину мужчиной. Он знал, что любовь — как война, которая займет много лет, и победить в ней будет непросто. Впрочем, ему не было и двадцати. Он никуда не торопился. Он брал пример с великого лорда Веллингтона, который изгнал Наполеона из Испании и Франции, постепенно отвоевывая город за городом.

Нынешнее задание ставило Ната в неловкое положение, поскольку ему приходись одеваться, как жителю трущоб, чтобы не привлекать внимания в доках. А Миранде нравились джентльмены в шелковых рубашках и с кружевными манжетами. Он без проблем мог купить все это в лучших магазинах Лондона, но смысла в этом пока не было — пока он не мог надеть эту одежду. Голдсуэрди не зря выбрал его. Когда он был одним из воришек на службе у уличного барона, он научился по жестам, по взглядам, по тону определять намерения человека. Уилл Джонс, полицейский, который освободил его из этого болота, научил его анализировать то, что он видит. А Голдсуэрди обучил новым навыкам, познакомил с миром моды. Завоевание Миранды Керби потребует от него всех знаний и умений.

— Простите, что спугнул вашего почитателя. — Он подошел к прилавку.

— Лорда Хейзелвуда так просто не спугнешь, и он не мой почитатель. Мы просто болтали.