науки», которая была рада заполучить такого удачливого и умного археолога. Ассоциация профинансировала его путешествие в Верхний Египет, где Питри собирал этнографические и археологические данные и лично сделал множество ценнейших зарисовок. Но при этом ассоциация оплачивала его проезд и проживание, и у Питри не было денег ни для того, чтобы застолбить за собой участок, ни для того, чтобы нанять рабочих.

Последнее было особенно досадно, так как Питри уже почувствовал вкус к полевой работе, что же до теоретической части, ею вполне можно было заниматься с весны до осени, когда он находился в Европе.

Тогда же он вновь связался с Амелией Эдвардс, умоляя ту найти спонсоров, которые профинансировали бы раскопки. Зная, что Питри не подведет, она договорилась с двумя состоятельными спонсорами — манчестерским суконным промышленником Хавортом и коллекционером Генри Кеннардом, которые начиная со следующего, 1887 года, выделяли средства на раскопки, в частности в Эль-Лахуне, Гуробе и Хаваре.

Находясь в Асуане, Питри получил телеграмму о возобновлении финансирования и немедленно устремился в Файюм, где обнаружил нетронутые гробницы и 60 фаюмских портретов. Эти портреты заменяли традиционную погребальную египетскую маску на мумии и, скорее всего, были следствием влияния греко-римских погребальных традиций. Кстати, свое название «фаюмские» они получили благодаря месту, где их впервые обнаружил Питри, а именно в Фаюме.

Не желая прерывать раскопки, Питри поручил доставку находки в Лондон археологу Огюсту Мариету, который закончил сезон раньше него. Половина портретов была отправлена в Каирский музей. Но его директор Гастон Масперо не оценил необычную находку. Так что до приезда туда Питри собственной персоной сокровища просто валялись во дворе, выцветая на солнце, поливаемые зарядившими вдруг дождями.

Взбешенный Питри лично отобрал 12 лучших портретов и сам внес их в музей, сделав специальную экспозицию. После чего отослал на выставку в Лондон остальные 48 портретов[5].

В 1891 году Питри работал в Амарне. Многие выдающиеся археологи мечтали получить лицензию на раскопки в этом историческом месте, но он снова обошел конкурентов, так как, в отличие от большинства археологов, могущих разрушить все вокруг, для того чтобы добраться до сокровищ, разработал специальную методику раскопок, которая позволяла не только добираться до цели, а и сохранять найденное, кроме того, он создал особенную систему учета находок и всегда зарисовывал все, с чем сталкивался. В начале ноября, а Питри приступил к раскопкам уже 17 ноября 1891 года, солнце припекало еще совершенно по-летнему. Так что начинали работу ранним утром, потом прерывались на отдых и сон, чтобы возобновить раскопки вечером, когда солнце было уже не таким жарким.

Он обнаружил удивительно красивый пол давно разрушенного дворца. Когда очистили весь мусор, на полу обнаружили изображения цветов, птиц и рыб. Понимая, что перед ним самое настоящее сокровище, Питри остановил работу и сначала закрыл пол досками, а затем велел построить навес и даже стены, чтобы краски не выцвели. После чего обратился к местным властям, прося их содействия в сохранности находки.

Питри раскапывал древний царский дворец, храм Атона, покои фараона, зал с Амарнским архивом и несколько частных домов. О работе Питри в Амрне писали в газетах, и неудивительно, что вскоре известный коллекционер Уиллиам Тиссен-Амхёрст написал в «Общество исследования Египта», предложив внести средства на раскопки, проводимые Питри, ожидая получить антиквариат для своей коллекции. Получив 200 фунтов стерлингов на любые необходимые в раскопках работы, Питри согласился принять в свою команду археолога, которого направлял спонсор, им оказался некто Говард Картер. За четыре месяца совместной работы Картер перенял методику раскопок Питри и даже обнаружил эгейскую керамику, остатки стекольного завода и мастерскую скульптора, а также парную скульптуру Эхнатона и Нефертити, которая в результате пополнила коллекцию Амхёрста.

Что же до Питри, в то время пока его внучатая племянница Люси Голдинг превращалась в негритянку, в это время Уильям Питри признавался во всем мире как самый известный археолог-египтолог, благодаря исследованиям которого удалось установить время существования микенской цивилизации. Питри дал обстоятельное научное описание гробницы Аменемхета III в Хаваре. Обнаружил стелу Мернептаха — первый исторический документ, в котором впервые упоминается Израиль. Питри стоял у истоков Британской школы археологии, стал первым профессором-египтологом в Великобритании. Он написал книгу «Методы и цели археологии», в которой изложил свои теоретические воззрения. Он открыл гробницы древнейших фараонов в Абидосе, энеолитические могильники в Негаде и руины дворца Эхнатона в Амарне. А в 1912 году обнаружил на Синайском полуострове памятники протосемитской письменности. В 1923 году Питри был пожалован в рыцари-бакалавры, при этом он до сих пор преподавал и не пропустил ни одного сезона раскопок.

Но вот теперь, когда с одной стороны на его попечении оказалась внучатая племянница, рядом с которой происходили плохо объяснимые «чудеса», с другой стороны, кто-то посмел вломиться в его кабинет и выкрал из сейфа некоторые документы — теперь, когда он стоял на пороге величайшего в своей жизни открытия, чувствуя, как земля горит под ногами и молодые коллеги пытаются отгадать его планы и первыми захапать всю славу, Питри впервые оказался перед непростым выбором: плюнуть на все и заниматься своим делом или пропустить сезон и заодно упустить, быть может, самую выдающуюся в своей жизни находку или остаться и разобраться в происходящем.

Глава 14. ПЕРВОЕ УТРО НА НОВОМ МЕСТЕ

Ятром ее разбудил стук в дверь, спозаранку Хельга заявилась кормить леди Кристал, Люси же было велено отправляться на кухню и обслуживать себя самостоятельно. Днем старый дом уже не казался зловещим, и ночное происшествие не будоражило с такой силой воображение девочки.

Проходя мимо Хельги, суетившейся возле постели больной, Люси бросила взгляд на поднос. Там стояли тарелка жидкой каши, пара вареных яиц, маленькая масленка и похожая на розочку булочка. Чашка с чаем уже заняла свое привычное место на столе.

Поблагодарив старуху, Люси отправилась на кухню и с аппетитом поела. Поджидая Хельгу, она продолжала обдумывать свое положение. Можно, конечно, взять немного хлеба и уйти прямо сейчас, не дожидаясь доктора Спайса. Наверняка кто-нибудь сможет объяснить ей, как добраться до Бейкер-стрит.

Люси уже совсем решила сбежать, но что-то не давало ей это сделать. Словно она собиралась совершить что-то постыдное или даже преступное, то, о чем она потом пожалеет. Люси задумалась, ее не пугал уход из дома в полную неизвестность. Дома она привыкла много гулять, да и время было раннее, не пугало ее и то, что она может разминуться с доктором Спайсом. На самом деле ее мучило другое, и тут она явственно вспомнила, как из комнаты хозяйки выскочила черная тень. Горло мгновенно