С этими уговорами мне удалось прогнать нахальные кошачьи мысли. Я семенила рядом с Ноем и Зайцем как дрессированный пудель, а не гордый крошечный тигр. Со стороны это наверняка выглядело странно, но островитяне, похоже, уже спали. Никого не встретив, мы добрались до гостиницы «Грэхам Инн», не принимающей гостей в такой поздний час. Дверь была закрыта, и прямо перед ней я обнаружила миску – и из неё вкусно пахло. Бренда регулярно выставляла на улицу молоко в подарок гномам, не подозревая, что ни один гном по доброй воле никогда не забредёт в её трактир – там слишком чисто и красиво. Но не пропадать же молоку!

Я было рванулась к миске, однако Ной снова поднял меня и обнял, прижав к своей груди.

– Не отвлекайся, – прошептал он. – Ты прекрасно знаешь, что большинство кошек не переносят молока.

«Мя-я-у», – обидевшись, ответила я, но всё же позволила донести себя до угла дома, отчётливо слыша стук его сердца и тихий рокот, с которым кровь течёт по его венам. Ещё я обнаружила, что мой кошачий нос может привыкнуть к его запаху. Я наслаждалась теплом рук Ноя, и мне даже стало почти жаль, когда он поставил меня на землю.

– У цели, – сказал он, указывая на верхний этаж, где располагались две комнаты для гостей «Грэхам Инн». – Я так и знал, так и знал: она спит с открытым окном! Как думаешь, сможешь туда взобраться?

«Детские… м-м-м… кошачьи игрушки», – сказала я, бесстрастно подёргивая усами. Вспомнив, однако, что Ной меня так не поймёт, я попробовала ответить по-человечески: села, уставилась на Ноя и равномерно покачала головой вверх-вниз.

Ной вздрогнул.

– Не надо! Кивающая кошка – жуткое зрелище, – сказал он и даже отступил на шаг. – Ладно, пушистик, давай посмотрим, что ты умеешь. Я постою здесь на всякий случай – вдруг придётся тебя ловить.

Ловить?! Меня?! Внимательно изучив маршрут до окна, я напрягла все мышцы и стремительно прыгнула вперёд. Приземлилась на мусорный бак, перепрыгнула с него на водосток и понеслась вверх. Пройдя по скату крыши, я остановилась перед открытым окном и, элегантно обвив хвостом лапы, гордо посмотрела на Ноя. Подняться оказалось даже легче, чем я думала! Хотя приходилось признать, что самое сложное ещё впереди. К тому же действовать мне предстояло в одиночку. Ной будет ждать с Зайцем на задворках, чтобы случайный прохожий не обнаружил его посреди ночи на улице. И если завтра миссис Сильвертон заметит, что её ключ исчез, подозрение падёт на нас не сразу.

Конечно, я понимала, что Ной не сможет мне помочь – но всё-таки лучше, чтобы он был рядом. Борясь с тревогой, я поводила ушами, обретая уверенность.

«Ты кошка. Ты великолепна. Ты можешь всё», – промурлыкал мой внутренний кошачий голос.

На мгновение я выгнула спину, чтобы ощутить, какая я гибкая, сильная и потрясающая, – и проскользнула в комнату миссис Сильвертон.

Глава 23

Всё идёт не так

Надо отдать должное миссис Сильвертон: ей удавалось выглядеть безупречно, даже когда она спала. Её можно было спутать с манекеном. Прямая как свеча, она лежала на спине, натянув до груди разноцветное одеяло и сцепив над ним руки. Собранные в хвост волосы она не распустила даже на ночь. Я с удивлением увидела, что на ней не белый халат, а серебристо-серая шёлковая пижама.

Затаившись, я некоторое время наблюдала за ней, но она лежала абсолютно неподвижно. Если бы не тихий свист, сопровождающий её дыхание, миссис Сильвертон можно было бы принять за куклу в натуральную величину. Я легко спрыгнула с подоконника и медленно двинулась по комнате, тщательно принюхиваясь. Я искала слегка горьковатый металлический запах, который должен исходить от ключа. В собачьем обличье я бы, наверное, давно его учуяла, но кошкой я чувствовала себя немного не в своей тарелке. Отыскав наконец нужный запах, я поняла, почему поиски были такими трудными: ключ лежал в ящике прикроватной тумбочки – совсем рядом с подушкой под головой миссис Сильвертон.

Не будь я кошкой – наверное, застонала бы от отчаяния. Бесшумно достать оттуда ключ было почти так же сложно, как незаметно залезть под одеяло миссис Сильвертон. Но я всё ещё была полна решимости не покидать комнату без добычи. Приблизившись к тумбочке, я осторожно поскребла по ящику. И тут кошачье тело меня подвело – какими бы замечательными ни были мои лапы, у них, увы, отсутствовал такой нужный сейчас большой палец. Я настойчиво скребла ящик, и наконец мне удалось его приоткрыть. Торжествуя, я запрыгнула на тумбочку – и едва не свалила гостиничный телефон. Телефонная трубка коротко звякнула, но, к счастью, осталась на месте. Я подтянула ящик лапой и, увидев ключ, попыталась подцепить его когтями – пока не поняла: что-то не так.

Свистящее дыхание прекратилось.

На несколько секунд я замерла, так и не вытащив лапу из ящика. А потом повернула голову.

Миссис Сильвертон смотрела прямо на меня!

Я машинально отдёрнула лапу, мысли понеслись вскачь. Внутренний голос призывал: «Беги!», но это только вызвало бы подозрения. Разве может кошка смело войти в спальню, а потом броситься наутёк от одного лишь взгляда? Оставалось сидеть тихо и как можно беззаботнее смотреть в глаза миссис Сильвертон. Возможно, всё обойдётся, как только она оправится от первоначального испуга. Как правило, визит кошки можно считать приятным сюрпризом, по крайней мере для некоторых, особенно для тех, кто любит животных. Ной, наверное, пустил бы четвероногого гостя в кровать и мирно уснул бы рядом. А я бы заговорила с кошкой, пытаясь её погладить. Бабушка бы рассмеялась, а потом проверила, всё ли с животным в порядке.

Но миссис Сильвертон ничего этого не сделала. Она несколько раз глубоко и странно прерывисто вдохнула, а потом схватила одеяло и набросила его на меня.

Всё произошло так быстро, что даже мои кошачьи рефлексы не успели среагировать. Огромное тяжёлое одеяло полностью накрыло меня, и я почувствовала, что миссис Сильвертон держит его за края. Наверное, в ход пошли и колени, потому что каким-то образом ей удалось дотянуться одной рукой до телефона.

– Миссис Грэхам? – услышала я её приглушённый одеялом голос. – Ваша кошка забрела в мою комнату. Прошу вас немедленно забрать несчастное животное.

И она была права: я действительно чувствовала себя несчастным животным. Как только я поняла, что выхода нет, меня охватила паника. Даже в человеческом обличье я всегда ненавидела сидеть взаперти, а в кошачьем – совершенно