Когда мы зашли в комнату, я закрыла дверь и села на кровать. Стивен молча разместился в кресле напротив, успев уловить мой настрой. Я рассказала ему все, заранее обдумав решение. Он должен знать, что попался, и сделать хоть что-нибудь, чтобы ситуация не переросла в катастрофу. Он не перебивал, только хмурился сильнее.

– Стивен, мы все еще можем решить дело миром. И да, я признаю твое право на компенсацию! Возможно, всех со временем получится убедить… тогда ты со своими акциями войдешь в совет директоров. Твоего отца уже не вернуть, но ты получишь хотя бы часть того, что он сделал…

– Клэрис… Вы ошиблись вообще во всем! – Стивен поднялся и нервно зашагал по комнате. Потом замер и посмотрел на меня. – Твой отец действительно способен убить человека?!

Я тоже встала и подошла к нему, чтобы смотреть в глаза:

– Я не знаю. Но после того, что ты сделал…

– Я ничего не делал, – голос его звучал удивительно спокойно.

– Стивен! – зато я нервничала. – Я тебе говорю, что есть факты! Какой смысл отрицать? Разве я не доказала, что на твоей стороне?

– Нет, Клэрис, – он зло усмехнулся. – Ты на стороне Кинзис Киндом. И когда-нибудь станешь такой же, как Роберт. Готовой убить человека, даже не удостоверившись в том, что он действительно виноват.

– Стивен! Да смирись уже, и тогда мы начнем искать выход вместе!

Он снова сел в кресло и расслабленно раскинул руки:

– У меня железобетонное алиби, Клэрис. Жаль, что вам размышлять было недосуг.

– Алиби?

– Да. Перевод из Детройта. Вы в самом деле считаете меня настолько глупым, чтобы я не замел следы? Из Детройта! Включи уже мозги, Клэрис! Вас просто носом ткнули в меня, а вы даже не удосужились подумать над этим.

– Но… разве там нет фирмы, зарегистрированной на тебя?

– Точка оптовой торговли? Есть, конечно. Моя страховка на случай, если у работодателя изменится настроение. Сегодня они носят тебя на руках и повышают оклады, а завтра вышвырнут на улицу. И, как видишь, в предположениях я не ошибся.

Мне на самом деле только теперь пришло это в голову. Фирма Стивена оформлена легально – обнаружить ее можно в считанные минуты. А это уже значит, что Стивен ни при каком раскладе не стал бы делать перевод из родного города!

– Я… я не знаю, что теперь и думать… Все на самом деле уверились, что ты сын Майкла Беннета…

– Разве у него был сын?

– Так сказал человек, который двадцать лет назад занимался этим делом… Но он и сам почти ни в чем не уверен, слишком много времени прошло.

– Поехали.

– Куда?

– Ко мне. Попробуем разобраться вместе.

И через два часа на вопрос Стивена: «Ты мне веришь?», я с уверенностью ответила: «Да. Осталось только убедить в этом отца».

А сама не могла оторваться от папки, которую собрал Стивен по делу Беннета. В те времена цифровых копий не делали, и большая часть информации канула в историю. Вот только на одной из газетных вырезок была смазанная фотография. Майкл Беннет, основатель Беннет Фарм, снят в профиль. Почти невозможно разобрать черты лица, но я узнала… Именно он был на снимке, который мне показывал Рик, когда рассказывал об отце. Рик, которому безоговорочно доверяет Джек, а значит, и Роберт Кинзи. Рик, который недавно устроился в Кинзис Киндом. Рик, который мог подложить жучок. Рик, бедный паренек, у которого нашлись деньги, чтобы пошатнуть целую империю. Получается, на момент смерти Майкла Беннета Рику было два года – именно так он и рассказывал…

Теперь я не могла не верить Стивену, но ничего не сказала об остальном. Я не имела понятия, что делать со своим знанием.

Я заставляла себя не думать о Рике, а иначе каждая ситуация, пережитая с ним, с ног на голову переворачивалась. Чтобы не думать о Рике – думала о Стивене, вот кому в самом деле потребуется моя поддержка! Когда отец начнет действовать? Может ли Роберт Кинзи спустить все на тормозах? И эти мысли сну никак не способствовали.

Стивен наотрез отказался залечь на дно, никакие доводы не помогали. Так и сказал: «Если сбегу, то уже не докажу свою невиновность». Он то ли свято верил в здравомыслие Роберта Кинзи, то ли не до конца понимал, как относится отец к Кинзис Киндом. В любом случае переубедить его не удалось, потому я вознамерилась быть с ним рядом, как какой-нибудь телохранитель – внешне тщедушный, но в присутствии которого вряд ли кто-то причинит клиенту вред.

Однако я опоздала. Позвонила, чтобы поехать в офис вместе, но телефон Стивена был отключен. И лишь после того вспомнила, что родители за завтраком вели себя странно: отец в приподнятом настроении – как всегда бывает, если у него намечен план, и безмолвная мама – как всегда бывает, если ей не нравится план отца. Дин с Ив к завтраку не спустились.

В квартире Стивена не оказалось. Я уж было понадеялась, что он прислушался к моему совету… но это слишком сильно противоречило его вчерашней убежденности. В офис Кинзис я вбегала, едва сдерживая панику. Залетела в комнату охраны и замерла, увидев Рика. Он сидел, сложив ноги на стол, и просматривал изображения на мониторах. Ко мне подошел Дрю, взволнованный моим видом:

– Утречка, Клэрис! Ничего не случилось?

Рик повернулся ко мне и помахал с приветливой улыбкой. Я не ответила, вдруг с ужасом принимая очевидное: в одиночку Рик провернуть ничего бы не смог! Когда недовольные, точнее подкупленные, клиенты подавали иски на наш препарат, Рик был со мной в Далласе. Когда медведи устраивали биржевой обвал и тем временем промывали мозги Джейн Клауд, Рик сидел на рабочем месте – наверняка так же лениво уставившись в монитор. Сколько человек с ним заодно? Кто? Любой из сотрудников может быть предателем! Да все они могут… Я спонтанно отшатнулась от Дрю.

– Где Джек? Мне срочно нужен Джек!

– Он сказал, что сегодня не приедет…

Картинка складывалась. Джеку я тоже звонила несколько раз – он не брал трубку. И несложно связать пропажу Стивена с отсутствием Джека. Верный отцу, он вполне мог как раз в данный момент исполнять приказ… Я могла бы его переубедить! Это же старина Джек… дядюшка Джек, который знает меня с раннего детства! Бросилась бы ему в ноги, умоляла бы не трогать Стивена – и Джек не смог бы мне отказать! Именно поэтому он и не брал трубку.

Снова не сумев дозвониться ни до одного, ни до другого, побежала в кабинет отца. Если они еще не успели совершить непоправимого, я смогу их убедить. На выходе из лифта споткнулась и замерла. Закрыла глаза. Картина складывалась еще яснее: Рик осознанно сближался со мной! Напарники своих не сдают? Что мне делать? Если я расскажу о Рике, то появится возможность спасти Стивена. Или окончательно убедить родителей, что Рик без такого сообщника ничего не смог бы сделать. Единственным и неоспоримым аргументом в пользу Стивена была простота и грубость действий: если бы он участвовал, то ни за что не довел бы до таких очевидных подозрений! Почему только я это понимаю?