– У меня есть идея, – заявила Клэр и поспешила к Роне, которая вилась у края сада тихой змейкой. Клэр опустилась на берегу реки на колени и погрузила ладони в воду. Она была ледяной, отчего у девочки онемели пальцы, но она всё же зачерпнула немного песка. Вспоминая, как она однажды сделала из песка дельфина, Клэр принялась втирать его в шапки, которые связал Терний. Она позволила влажным песчинкам зарыться в пряжу.

– Что ты делаешь? – спросил Терний, приседая на корточки рядом с ней.

– Там, откуда я родом, художники вымачивают льняные лоскуты в гипсе и делают из них слепки лиц для масок и всякого такого, – объяснила Клэр, стягивая с него шапку. Она посыпала головной убор песком. – А гипс по сути тот же песок, только изысканней. Затвердев, он помогает ткани удерживать форму, и получается отличная копия.

Клэр поднесла мокрые ладони к губам и подула на них тёплым дыханием. Хотя у неё замёрзли пальцы, она явно ощущала в костях лёгкое гудение.

– Вот, – объявила она, протягивая Тернию намокшую шапку обратно. Он отпрянул. Она нахмурилась: – В чём дело?

Уголки губ Терния слегка поднялись вверх, и он смущённо наморщил лоб, но Клэр заметила крупицу страха в его глазах.

– Если это сработает, то есть… это же сочетание чудес!

– И что? – спросила, недоумевая, Клэр. – Роялисты сочетают чудеса. Вспомни алмазную дерево-витрину.

– Верно, – согласился Терний. – Но они сделали это по приказу королевы Эстелл. А она, ну, знаешь, королева из древних легенд… – Он умолк.

Клэр собрала волосы в тугой пучок на затылке. Сейчас у неё не было времени объяснить Тернию, что он заблуждается, но Клэр знала: если бабушка Надиа когда-нибудь станет правящей королевой Ардена, гильдии ждут большие перемены.

– Готов? – спросила она. Когда Терний кивнул, она принялась считать: – Раз, два, три!

Они надели на головы шапки. В этот раз ей не пришлось гадать, работает ли чудо.

Казалось, по её лицу потекло что-то прохладное и склизкое, словно она разбила сырое яйцо о лоб. Ощущение расползалось по всему лицу: ткань приклеивалась к коже, залепляя рот… а затем и сам нос. На мгновение она почувствовала, что не может дышать! Но затем шапка-превращалка, по всей видимости, это поняла, и ткань пощекотала её кожу, медленно соскальзывая в стороны от ноздрей. Клэр глубоко вдохнула.

Ткань начала высыхать, и маска становилась всё тяжелее. Вскоре Клэр стало трудно шевелить бровями и морщить нос. А затем чавканье прекратилось. Теперь ткань лежала неподвижно.

Она неуверенно дотронулась ладонью до щеки. Кончики её пальцев коснулись гладкой тёплой кожи, но… Клэр нахмурилась, ощупывая лицо. Её нос стал короче, а щёки стали круглыми, как яблоки.

– Клэр? – прогремел низкий голос. Обернувшись, она увидела Ковало. Или, если точнее, не совсем Ковало.

На неё смотрели глаза Ковало, тёмные, словно угли, но удивлённое выражение его лица (что-то в том, как он приподнимал брови) очень сильно напоминало Терния. Клэр воскликнула:

– Ты вылитый… – Она замолчала, схватившись руками за горло.

– Ты в порядке? – спросил Терний, подбегая к ней.

– Да, – прошептала Клэр, но она снова услышала то, что её так поразило, – голос Акилы. Сухой, как огонь, но такой же тёплый, он звучал из её рта. Она прочистила горло и заговорила громче: – Даже мой голос переменился! – Она запустила руку в карман штанов и вытащила из него маленькое серебряное зеркальце. Оно щёлкнуло, когда она его открыла.

На неё уставились ярко-голубые глаза над розовыми щёчками-яблочками. А седые волосы цвета стали падали прядями ей на лоб. Клэр изумилась. Она выглядела совсем как Акила – вплоть до небольшого шрама на щеке, намекавшего, что эта премиленькая старушка может размахивать топором с такой же лёгкостью, с какой она печёт пироги. Вот только её подбородок казался чуть менее твёрдым, чем у настоящей Акилы. И её улыбка была какой-то не такой. Хотя шапки и придали им внешность Бесцепных, на деле они походили на кузенов не больше, чем походил бы на них снимок, сфотографируй их кто-нибудь.

Не седые волосы и румяные щёки делали Акилу Акилой.

Клэр испытала облегчение. Она это по-прежнему она, пускай она и выглядит теперь, как знаменитая ковательница. Клэр догадывалась, что это как с любой другой одеждой: вещи хоть и могут помочь тебе выглядеть или чувствовать себя иначе, по-настоящему того, кто ты есть, они не меняют. Шапка-превращалка была скорее иллюзией, чем настоящим превращением.

Она закрыла зеркальце и убрала его обратно в карман, после чего повернулась к Тернию. Он воспользовался своим новым ростом, чтобы сорвать одно из нескольких яблок, ещё висевших на дереве.

– Тебе нужно научиться стоять чуть более прямо, – заметила она. – И держать руки по швам, ты слишком ими размахиваешь.

– Просто они очень длинные, – ответил Терний, радостно улыбаясь их успеху.

Клэр прикусила губу:

– И Ковало не улыбается. Разве что иногда, когда собирается воспользоваться своим двойным топором.

Терний нахмурил чёрные брови, демонстрируя крайне несвойственное Ковало смущение.

– Тебе лучше рассказать мне обо всём поподробнее, иначе наш план не сработает, – сказал он.

Они быстро натянули на себя запасные туники кователей, которые Клэр достала из своего бездонного рюкзака, и провели следующие полчаса, тренируясь двигаться, как Бесцепные. Тренируясь казаться недружелюбным, как Ковало, хотя на самом деле он большую часть времени был просто погружён в свои мысли. Тренируясь дразнить всех вокруг, особенно Ковало, как Акила, и притворяться, как Ковало, что он терпеть этого не может. Хотя Клэр могла сказать по секрету, что ему нравилось, когда Акила, которая была всего на несколько сантиметров выше Клэр, говорила с ним без обиняков.

– Нам лучше поспешить, – поторопил её Терний, и Клэр знала, что он прав.

Они сложили шатёр-отражатель, отскребли раздавленные яблоки от подошв ботинок, после чего убрали в бездонный рюкзак все вещи, кроме подзорной трубы. Согласно их подсчётам, им предстояло сделать восемь шагов на северо-запад, чтобы добраться до Огнеграда в сапогах Клэр. На каждой остановке Терний будет смотреть в подзорную трубу, чтобы удостовериться, что следующий шаг не приведёт их на дно озера и не расплющит их о гору.

– Готова? – спросил Терний. – Постой! Клэр, твой карандаш!

Упс. Она потянулась к седым волосам Акилы и убрала карандаш с проклюнувшимся листочком в рюкзак. Сердце Клэр гулко забилось. Она уже допустила такую глупую ошибку. Как ей удастся притвориться Акилой? Как ей удастся убедить кователей отдать ей зубец-молот, если она не в состоянии уследить за такой мелочью? Возможно, это плохая идея. Но времени на раздумья не осталось – Терний уже взял её за руку и начал отсчёт.

– Три… два… один…

Они сделали шаг.

Хотя Клэр знала, чего ожидать, её желудок всё равно подпрыгнул, когда мир помчался у них перед глазами. И всё же теперь, когда один из сапог был на ноге Терния, путешествие проходило более гладко. В этот раз её трясло не так сильно. Примерно за то время, которое требуется, чтобы дважды чихнуть, они очутились на лесной прогалине. Терний поднёс подзорную трубу к глазу, настроил линзу и кивнул в следующем направлении.